Чему нас учат дальние страны. Ч.2

В последнее время к неисчислимому количеству новоделов-музеев присоединились кафе-рестораны с традиционными кухнями. То, что в Праге можно было когда-то попробовать в любой пивной-столовой: кнедлики, тушеную с капустой свинину, пражские колбаски, в Польше бигус и прироги-вареники, в Кракове мочанку и краковские колбаски, а в Венгрии простанародный гуляш, теперь позиционируется как традиционная уникальная кухня и подается в кафе за большие деньги, хотя по вкусу вся эта традиционная кухня была и  осталась простой народной пищей, доступной когда-то любому обывателю в любой столовой.

И все довольны. Музеев много, купола позолочены, еда традиционная. Что нужно еще? И все описывают свои восторги по поводу пива и рульки, фотографируют новодел и восторгаются бурным кипением туристической жизни, считая именно это явление ценным капиталистическим приобретением.

Народ прост и наивен. Ему невдомек, что вместе со шпилями церквей и позолоченными аристократическими гербами им медленно, но уверенно внушают простую истину: вся история – это история аристократов и королей, вся свобода – это возможность тебе самому заработать на пропитание, проживание и полюбоваться на чужой праздник жизни.

Ведь вместе с дворцами-музеями всем туристам и не туристам рассказывают о великих деяниях магнатов, курфюстов, королей, панов и воевод, даже если они проигрывали свои королевства и подданных, обрекая их на нищету разорительными войнами, если на оплату армии переплавляли золотые и серебряные уникальные предметы искусства и даже церковные реликвии. За это их осуждать нельзя. Они ведь радели о стране, огнем и мечом расширяя свои владения и борясь за право самостоятельно, ни с кем не делясь грабить свое населения вместе с населением присоединенных земель, и называть этот грабеж независимостью и свободой.

Конечно, это история и переделать ее невозможно. Из войн и присоединения чужих территорий рождались народы и государства. Но одно дело, когда ее преподают объективно и здраво, и совсем другое – как предмет национальной гордости, с требованием уважать аристократов и их вождей.

Возьмем, к примеру, Венгрию. Есть в ее столице величественный проспект, вторые Елисейские поля Парижа. 

Сейчас это проспект Дьюла Андраши. Построен он был в связи с подготовкой к празднованию тысячелетия обретения венграми родины. Отмечался юбилей в 1896 году. Но за несколько лет до него, после воссоединения Буды и Пешта в один город-столицу Будапешт в 1873 году  по грандиозному проекту архитектора Миклоша Ибля с привлечением многих именитых архитекторов того времени, в том числе Эдёна Лехнера стал перестраиваться этот город по типу подобных перестроек во всех столицах европейских государств. С легкой руки барона Османа стало необходимым для повышения статуса столицы разрушать в ней все ее древности, не взирая ни на их художественную или историческую ценность, прокладывать новые прямые улицы и проспекты, бульвары и площади, украшая их величественными особняками в псевдоисторическом стиле.  Проект в Венгерской столице предусматривал снос более двухсот домов и замену их новыми, а реализация проекта заняла сорок лет. В 1885 году новый проспект в Пеште стал одной из самых помпезных улиц Европы. Проспект несколько раз менял своё название: первоначальный Радиальный проспект был переименован в проспект Андраши, затем после Второй мировой войны носил имя Сталина. В  1956 г. был переименован в проспект Молодёжи, а далее вплоть до 1989 года назывался проспектом Народной республики. 

Дьюла Андраши известный политический деятель империи Габсбургов, премьер-министр Венгрии и министр иностранных дел Австрии. Он же противник русско-турецкого Сан-Стефанского мира. Именно по его настоянию европейский конгресс разрешил Габсбургам ввести войска в Боснию и Герцеговину из опасения, что эти территории освободит русская армия. Именно в честь такого важного политического успеха венгерской дипломатии проспект и получил имя организатора новых территориальных приобретений Габсбургами Дьюлы Андроши.

В социалистический период венгры именовали национальными героями братьев Хуньяди. Ласло Хундьяди –победитель турок на Косовом поле, где он участвовал в битве вместе с отцом Яношем. Вторым национальным героем был Корвин – Матьяш Хундьяди король независимой Венгрии, король-реформатор и просветитель.  В войне с Австрией он сумел в 1485 году овладеть Веной,   ставшей его новой резиденцией. К концу своего правления Матьяш присоединил к своим владениям Австрию, Славонию, Штирию и Каринтию, ранее принадлежавшие Габсбургам. Именно  Матьяш Хуньяди установил дипломатические связи с Русским государством  Ивана  III. 

Это в период его правления в Венгрии расцвела культура, искусство и литература. Король Матиаш собрал великолепную библиотеку, которая до сих пор называется библиотекой Корвина. Картинная галерея в Будапеште называлась галереей Корвина. 

Почему же венгры теперь не слишком восторгаются эпохой короля просветителя Матиаша II Хуньяди, а почитают Андроши и Ракоци, с восторгом описывают благоденствие империи Габсбургов, в которой два королевства имели равные права, но королем Венгрии был все-таки австриец Габсбург, а не венгр. Уж не потому ли, что именно в период его правления короля Маттиаша  Янош Туроци состаил «Венгерскую хронику»,  в которой венгры провозглашались потомками гуннов, а Корвин — «вторым Аттилой»? Сейчас венгры всеми силами пытаются откреститься от гуннов и Аттилы, именуя себя угро-финским племенем венгров, и испытывая теплые чувства к австрийцам и Габсбургам, в частности.

Но теперь национальным героем Венгрии считается  не Ласло Хуньяди, а Ференц II Ракоци. Фигура во всех отношениях замечательная, но тем не менее, не единственная в истории Венгрии.

О Шандоре Петефи как и Золтане Кодаи особо не упоминается. Один был революционер демократ, а другой остался в социалистической Венгрии и творил для народа. Другое дело Белла Барток. Он эмигрировал в США еще в самом начале 2-й мировой войны и остался там уже как гражданин США до самой смерти. 

Вот такие выкрутасы в оценках исторически событий мы теперь наблюдаем повсеместно.

Вместе с возрождением старины происходит и возрождение религии везде и в больших масштабах. И если еще в северной Польше, Чехии, Восточной Германии и Венгрии можно найти много новых поселков без церквей, то Словакия и южная Польша вокруг Кракова – это идиллический образец патриархальной святости. Церкви в каждом населенном пункте, по воскресным дням заполненные прихожанами до отказа.

В Германии проходят митинги по поводу иммигрантов и их свобод. В Венгрии – шествия, с танцами и песнями, со священными статуями и паланкинами, кришнаитов, ради которых в воскресный день перекрывается весь проспект Андроши на несколько часов. 

Создается впечатление, что чем хуже живет народ, чем ближе к земле и дальше от прогресса, тем тверже у него вера и больше церквей. А у поляков их вера – это еще и предмет их гордости. Они подобно иудеям, отличающим себя от других народов по религии, гордо возносятся над всеми иноплеменниками именно как верные католики-ортодоксы. Такой молитвенности и вызова миру своей правильностью не приходилось встречать нигде в Европе, даже в ортодоксальных Испании и Португалии.

О периоде социализма никто не говорит. Глухое молчание, будто этих 50 лет не было вовсе. Только власти сподобили своих идеологов установить музеи коммунистического тоталитаризма и именовать этот период периодом диктатуры, будто наличие работы для всего населения является страшным преступлением, а планирование экономики – ужасами концлагеря.

Венгры говорят о тридцатипятилетней диктатуре Яноша Кадора, будто партийная система на Западе не является диктатурой капитала. И вместе с тем они удивляются тому, что именно в этот период так называемой «коммунистической диктатуры» в Венгрии выходили самые лучшие фильмы, получавшие международные награды и до сих пор считающиеся образцом высокой классики. 

Зато и о своем участии во второй мировой войне на стороне Гитлера тоже стараются не говорить. Этот  период  как бы прошел стороной и они только потом с удивлением узнали, что каким-то образом их города были разрушены, а евреи подверглись геноциду. И тогда  приходится говорить о сражениях, разрушивших и Будапешт, и Прагу, и немецкие города, так будто это совершил непонятно кто и непонятно почему. И на самих этих народах вины вроде бы и нет, а только на немцах и  Гитлере.  Более того, все ковровые бомбардировки союзников (англичан и американцев), проводимые с целью запугивания мирного населения стран, воюющих на стороне Германии, упоминаются опять-таки как некий факт без указания тех, кто их проводил. Бомбили, города уничтожали, памятники разрушали. А кто? Война. Упоминать в негативе можно только советскую армию. Вот она не поспешила на помощь Варшавскому восстанию. Вот она канонадой разрушила Берлин. Будто в войне можно обойтись только маханием флажков.

Очень уж не хочется выглядеть признать, что страны Восточной Европы спасли именно коммунисты и их Красная Армия, не хочется лишний раз бросить упрек нынешним «освободителям» американцам и англичанам и вспоминать их ковровые бомбардировки, имеющие целью не разгром фашизма, а являющиеся актоами устрашения уже мирного населения этих стран и демонстрацией силы советскому правительству («Мы  покажем русским, на что способны"). Вот и продолжают время от времени вбрасывать в умы молодежи насквозь фальшивую версию о том, что сами русские просили о бомбардировке Дрездена и других немецких городов. С подобной версией носились американцы, а наши диссиденты тиражировали эту фальшивку, когда оправдывались  за уничтожение Хиросимы и Нагасаки. И хотя уже многократно было доказано на фактах, что никаких просьб о ковровых бомбардировках жилых кварталов городов не было и не могло быть,  сказать прямо нынешнему благодетелю США и Западу, что вы – бессердечные и расчетливые циники у нынешних восточноевропейских демократов не хватает смелости.

Экономически страны Восточной Европы находятся в зоне Евросоюза. Но до сих пор продукция из западных стран имеет особую маркировку, предназначенную только для восточных членов Евросоюза.