Служение как высший смысл бытия

В последнее время споры между верующими православными и атеистами упорно переходят на вопрос веры. Православные любят доказывать, что не только у них вера в сверхъестественное существо, именуемое Богом, но и у атеистов есть вера. Вера в отсутствие этого сверхъестественного существа, вера в науку, вера в знания, вера в собственную правоту.

Да, человек так устроен, что у него во всем и всегда есть вера. Слепая она или подтвержденная научными данными, это не суть важно. Важно другое – чему служит эта вера. 

А вопрос служения именно тот вопрос, который и делает веру действенной, активной, меняющей человеческую психологию и жизнь всего общества, и именно потому очень удачно затемняется этот момент  всеми, кто хочет скрыть суть этого служения.

Еще древние учителя церкви христианской говорили : «Вера без дел мертва.» И давали понять, что суть веры – это служение.

О служении идеалам совершенного общества и человека говорили коммунисты и советская идеология. Именно по этой причине так старательно вымарывается из памяти и сознания человека эта принципиально новая позиция в оценке смысла и важности служения, что оно  в корне противоречит всем теориям классового эксплуататорского общества. Общество, состоящее из свободных личностей, и есть высший смысл бытия. Вера в знания, науку и человека есть смысл того образа жизни, который противостоит вере в иллюзии, вымысел, мираж, подтвержденный лишь одним: классовым неравенством и эксплуатацией человека человеком.

С самого раннего этапа в формировании религии и религиозного мировоззрения человек вынужден был жить и трудиться ради Бога или богов. Расслоение общества с появлением богатых и бедных было очень тесно связано с религией. Религия, возникнув из служения Богу, должна была опираться на силу и авторитет власти. Бог давал власть, Бог давал силу этой власти, Бог требовал послушания себе и властям, которые он поставил.

Нигде и никогда народ не рассматривался как объект достойный того, чтобы ему служили власти и Бог, чтобы они заботились о его  благосостоянии. Конечно, нельзя сказать, что народ мыслился как рабочий скот (свой народ, чужой вполне мог быть и рабом победителя). Народ был дан правителю Богом и правитель должен был печься о его благе, как печется пастух о своем стаде. Но это не мешает пастуху использовать овец в пищу, в случае бедствий или трудностей спасать себя самого, а потом уж стадо. Но главное, Бог давал право власти и близким к ней членам общества стать выше народа и иметь богатства больше, чем все благосостояние общества в целом, потому что от этого зависела сила власти и почести, оказываемые ею самому Богу.

И когда в Евангельской проповеди Христос говорил, что нельзя служить двум господам: « Богу и мамоне», он не имел в виду власть. Власть соединена с Богом и потому заведомо права и заведомо ее богатство – это богатство Бога. Одно дело частное личное богатство и совсем другое – богатство Бога в храмах и богатство власти, служащей Богу.

Но постепенно  внутри общества частное богатство стало иметь силу и вес, и тогда родились теории, говорящие о  значимости каждой личности. Гуманизм вступил в защиту прав отдельной личности и ее ценности в глазах Бога. Служение Богу соединилось со служением человеку, науке, знаниям и нравственности ради того, чтобы этот отдельный человек смог трудиться на благо свое. Бог стал покровительствовать личности и монархии зашатались.

Но было бы странно, если в сознании человека собственность, капитал, богатство стали восприниматься как общественное достояние. Служение человека разуму не перечеркивало возможности служения и другим силам. Например, капиталистическому производству, когда капитал составляет ценность уже тем, что может стать объектом служения. И человек вновь попал в услужение, на этот раз капиталу. А наемный работник вообще перестал рассматриваться как самостоятельный объект права, но только в совокупности со всем производством по увеличению капитала. Но капиталист не отказался от идеи Бога и служения Ему через собственное право частной собственности.

То, что западный мир все более и более последовательно идет по пути крайнего индивидуализма, происходит в результате развития гуманистических идей о человеке как о микрокосме. 

Общество как совокупность индивидов до сих пор не рассматривается как объект служения в ущерб личности. Индивид как микрокосм и как потенциальный собственник, должен служить самому себе и своим интересам, соединенным с интересами собственности.

Именно тот момент, что в социалистическом обществе объектом служения было само общество и вызывает отторжение у  западных гуманистов. Они не хотят поверить в возможность того, что человек может делегировать свои права и ограничить свой индивидуализм в пользу общественного блага и при этом ничего не потерять в свободе и индивидуальности. 

Там, где капитал стал самоцелью, служение общественному благу подразумевало бы переориентацию прибыли с неограниченного роста на разумное ограничение в пользу нужд народа в целом. 

Но капитал не может пожертвовать собой и потому вынужден соглашаться на рост прав личности, на ее свободу от морально-нравственных ограничений, чтобы перенести факт значимости общественного блага на значимость сиюминутных благ личности.

Именно из капиталистического мировоззрения происходит подобный парадокс, когда каждый человек имеет высшее предназначение, но совокупность этих отдельных индивидов не имеет права на благосостояние и высшее служение. Именно поэтому капитал повсеместно уничтожает режимы, ориентированные на благо собственного народа, и устанавливает «демократии», служащие интересам и защите личности, но на самом деле личности, соединенной с капиталом.

Именно из этой психологии рождаются экономические теории, по которым капитал должен расти и приумножаться, а не тратиться на благосостояние каждого члена общества через повышение зарплат, социальных программ и возможности роста потребления. 

Для себя капиталист имеет неограниченное право тратить этот капитал, купаясь в роскоши и сверхпотреблении. Но он – собственник и потому создатель этого капитала. Это тот же самый идеологический подход к жизни, что и в ранних классовых обществах: власть есть объект служения, созданная Богом и имеющая право на более комфортную жизнь и условия существования в качестве демонстрации силы и богатства самого Бога.

Капитал стал объектом служения как высшему смыслу. Почему же Бог не ушел из этого общества, хотя еще сто лет назад философы громогласно заявили о смерти Бога. А не ушел и не может уйти, потому что должен оставаться в качестве единственного духовно-нравственного оправдания человеческой жизни. Ведь не может, не готов и не желает капитал, составленный из частной собственности на средства производства выбрать объектом своего приложения общество и его благоденствие. Не может в силу экономических и социально-нравственных причин. Выбери он общественное благо и встанет вопрос о равенстве материальном и социальном, о свободном доступе каждого к благам культуры и цивилизации, о способностях, творчестве и таланте как высшей ценности и значимости, не зависящих ни от имущественного положения человека, не от его происхождения. 

А раз не может капитал смириться с таким порядкам, раз устремлен на индивидуализм при непременном сохранении неравенства и пустоты жизни для большинства, сохраняются как единственное достижение демократии,  значит, нужна дополнительная идеологическая сила, которая вынудит принять существующий порядок вещей, тот порядок, когда есть богатые и бедные, когда есть капитал как высший смысл и самоценность, когда есть обязанность каждого увеличивать этот капитал и верить, что каждый может когда-нибудь создать свой капитал, когда человек как индивид свободен от всех нравственных норм и  в то же время ограничен в правах и возможностях из-за социальной розни.

И Бог из жестокого хозяина превратился в доброго пастыря. Он любит человека и человек за эту любовь должен платить ему ответной любовью. Вот нынешнее кредо всех европейских церквей.

Старые церкви становятся терпимыми и либеральными, новые церкви образуются на сказке о добром-добром Боге, о взаимной любви адептов и на их толерантности к общему, но очень требовательных к частному . Традиции воспеваются как благо и показатель любви Бога к человеку. 

Западный человек, освободившись от долга служения Богу, идет по пути, который рано или поздно приведет его к отрицанию служения капиталу и частной собственности.

Бывший советский человек прошел все этапы освобождения духовно-нравственного и социального от служения  Богу, а через него власти монарха, капитала, индивидуализма. И теперь нет задачи важней, чем снова загнать  его под ярмо долга и служения высоким идеалам божественной истины и загробного царства.

Задача возрожденного капитала – смирить и обязать граждан служить Богу, а через него – тому порядку вещей, который подразумевает под собой классовое неравенство.

Не только вопрос веры должен волновать атеистов, а то, как ловко заталкивают наших граждан в кабалу долга перед Всевышним и навязывают как обязанность служение этому Богу. 

На нас обкатывают проект возрождения древнего Бога-хозяина человека и его жизни. Власти такой Бог очень нравится. И уже в обязанность вменяют ОПК в школе, теологические кафедры в университетах, теологию и богословие как науку. Ставят печать оскорбления религиозных чувств (а вернее, оскорбление Бога) на всем, что так или иначе кажется властям опасным и слишком свободным.

Церковь отделена у нас от государства. Государство светское.  Но причем тогда церковь? А при том, что долг перед государством – это не европейский индивидуализм и толерантность, это не народ и светлое будущее. Это опять-таки древняя абсолютная власть, вобравшая в себя все права по распоряжению жизнью и совестью каждого гражданина. И как объяснить, почему именно эта власть обрела такое абсолютное право? Только через Бога. Служить государству в лице его верховной власти – это служить Богу. Такие слова еще не сказаны, но они подразумеваются, когда вопреки Конституции церковь вводит свое понимание свободы, совести, традиционных ценностей и имеет право диктовать поведение и смысл труда не только художникам, но уже и отдельным категориям граждан.

Как в светском государстве можно освящать святой водой ракеты и целые комплексы научных учреждений? Начинать школьные занятия молебнами и той же святой водой? Обязывать школьников и студентов участвовать в крестном ходе? Как рассматривать кресты при въезде в города и поселки? Как расценивать громогласный колокольный звон в неурочное время? Это не момент свободы и прав церкви. Это не напоминание о своих традициях и культурных ценностях. Весь церковный ритуал есть ритуал магический, а молитвы и молебны – заклинания, как бы их не позиционировала церковь. Следовательно, все те действия, что предприняли церковь и власть есть факт служения Богу, причем не в лице отдельной личности, а всего общества в целом. 

Мы до сих пор на все эти мероприятия смотрим как бы со стороны, но власть и церковь так не думают. Они уверены, что магические заклинания, именуемые молебнами, вкупе с государственной политикой и психологическим давлением, рано или поздно приведут все общество к сознательному принятию религии как единственной духовной скрепы государства. 

Некоторые могут возразить, что это всего лишь идеология. Была же идеология в СССР и обществу внушались определенные нравственные принципы, определенные нормы поведения, определенные оценки культурно-художественных ценностей.

Да, была идеология, и были нормы. Но, как  с собственностью и капиталом, как с классами  и эксплуатацией человека человеком, так и с идеологией: важно каким целям она служит.

Идеология советского общества связывалась  с благом народа, с умением сочетать интересы  личности и коллектива, делать возможным служение высшим целям справедливости, распространять научные  знания, служащие изучению природы и общества наиболее объективно.   И совсем другое идеология религиозная, делающая человека рабом Божиим, требующая от него только жертвы и отбирающая все права в угоду Богу и власти, которой Он покровительствует. 

Человек не может и не должен противопоставлять себя обществу, но и общество не может превратить человека в безгласного раба, служащего химерическим ценностям сверхъестественного существа.

Когда критикуют Советский Союз и жизнь в период социализма, забывают самое главное – смысл и цель этого общества. Будни и трудности есть, были и будут, но ими нельзя перечеркивать основополагающие принципы. И когда в нашем обществе утвердится принцип служения Богу, мы не обретем ни свободы, ни святости, ни идеала. Только вернемся к состоянию овцы в стаде. Но может быть кому-то это и понравится…