Анна (ansari75) wrote,
Анна
ansari75

Categories:

Церковь и мир

Прошли великие праздники православной церкви. Окончился пост, пропели «Христос воскресе», и хотя до следующего воскресения службы идут праздничные, а сама неделя называется Светлой седмицей, тем не менее, жизнь продолжается в своем обычном ключе. Например, РПЦ МП.
Одни критикуют церковь с позиций рационализма, другие с позиций духовной свободы человека. Третьи усматривают в ней рассадник нетрадиционной ориентации ее представителей, видят в ней склонность к стяжательству и угодничеству перед властью.
И как всегда в жизни все эти явления связаны воедино и составляют особенность несправедливо организованного человеческого общества. Церковь позиционирует себя надмирной, возвышенной и независимой духовной структурой, ведущей человека в прекрасный будущий мир за гробом. На самом деле все в ней так же подвержено временной конъюнктуре, как и в том обществе, в котором она существует.
Если не может общество демонстрировать высокую нравственность и чувство ответственности в каждом из своих граждан, то напрасно искать эти качества у церковнослужителей. «Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты». Так и с церковью.
Почему все вспоминают тихую скромную РПЦ времен Советской власти? Да потому, что то было время стяжания духа, время возрождения культуры и просвещения, время созидания нового, лишенного гнета эксплуатации, общества. Могла ли церковь явить себя стяжателем, и растлителем? Ни в коей мере. И если были грешные иерархи ( небезызвестный Никодим (Ротов), о котором, впрочем, мы не можем объявить во всеуслышание ничего конкретного, кроме слухов и домыслов), то они не были на слуху. О них не писали статей, о них не говорили в обществе, и люди, ходящие в церковь, не имели об их грехах никакого понятия.
Более того, даже склонность интеллигенции видеть в православии истинную русскую душу, развивалось без афиширования и рекламы, как и антирелигиозная пропаганда.
Но так уж устроен мир. Есть минуты чистоты и покоя, созидания и творчества, а есть периоды разрушения и опошления всего, к чему прикасается алчный завистливый человеческий ум. И начинается этот период с непременной клеветы и диффамации всего, что было до него
Любого, особенно известного человека, при его жизни никто не мог обвинить в себялюбии, эгоизме, безнравственном поведении и циничном расчете, потому что он вел себя достойно, в морально-нравственных рамках, являя собой образец скромности и заявляющий о себе только в своих творческих трудах. Но проходит время и люди, разочарованные в самих себе и обществе, в котором живут, начинают убеждать себя и других, что так было всегда и личности, которые были уважаемы и почитаемы при жизни, всего лишь люди и грехов у них больше, чем у тех, кто сейчас.
Более того, по прошествии времени, и с невозможностью ни свидетельством других, ни документально найти на них компромат, прислужники власти берутся изобретать им всевозможные грехи уже по образу и подобию собственного развращенного ума. Они не способны поверить в то, что кто-то и в самом деле может руководствоваться высокими идеалами, а не расчетом и выгодой.
Так случилось с декабристами, революционерами- народниками, Марксом и Лениным, с их соратниками и учениками и даже с героями Великой Отечественной войны, чей бессмертный подвиг должен был бы снять с них все сплетни о их личной жизни.
Но когда речь заходит о чьем-то успехе и денежной выгоде, когда в угоду конъюнктуре продается все, что можно продать вплоть до фальшивок, сплетен и домыслов, ожидать уважения к чьим-то подвигам и благородству, не приходится.
Если в обществе на первых страницах журналов и на экранах ТВ сплошь компромат сплетни и разоблачения, если граждане лучше осведомлены о высказываниях некой секс-преподавательницы, чем о высказываниях Льва Толстого, то вряд ли кто-то услышит слова добра и чистоты в этом мире обнаглевшего разврата. (не прогресса и совершенствования знаний и опыта, а именно разврата, поскольку цель этой лже-свободы- максимальная выгода в деньгах, власти, славе)
И жизнь мстит тем, кто пытается опошлить прошлое, опошляя и унижая настоящее. Ложь рождает ложь, грязь и безнравственность в умах и душах, является в безнравственных поступках и делах. Люди, решившие обвинить прошлое, не могут остаться честными в настоящем.
Неужели в таком обществе может появиться праведность и красота? Даже если и появится, ее обвинят во всех грехах и даже сочинят факты за отсутствием самих фактов. И почему церковнослужители должны являть собой образец поведения? Они – дети своего времени.
Когда-то говорили: «каков поп, таков и приход», но жизнь уточнила формулировку и переставила акценты: «каков приход, таков и поп». И нет ничего удивительного в том, что в церковной среде царят те же нравы, те же пороки и грехи, что и в обществе в целом.
Есть в сочинении Козьмы Пруткова (поэты Алексей Толстой, Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы) афоризм «Единожды солгавши, кто тебе поверит?» Но в наше время верят всему, невзирая на то, что это ложь.
Но не только верой страшна ложь. Она разлагает того, кто начинает лгать и цель, в данном случае, никак не оправдывает средства. И лгать начала именно церковь, пытаясь отстоять свое право быть с властью и капиталом.
Это ее деятели всеми силами пытались дискредитировать советский период, обвиняя советскую власть во всех грехах и совершенно забывая упомянуть, какую подрывную деятельность вела сама в период становления новой власти, как участвовала в союзе с врагами своего отечества, как пыталась искажать учение своего же основателя Христа, обвиняя Советы только в том, что они изъяли материальные ценности у нее ради спасения голодающих, хотя она первая должна была отдать все, что мешало ей быть с Христом. Это ее иерархи обвиняли советскую власть в безбожии только потому, что она дала ей свободу и независимость, отделив от государства и его субсидий.
Ради исполнения заказа на дискредитацию прошлого нынешние служители церкви ни разу не вспомнили о том, как уже в поздний Брежневский период государство позволяло строить новые храмы, передало Патриархии Данилов монастырь в 1983, вело не антирелигиозную пропаганду, а просветительскую с поездками по Золотому кольцу, выставками икон и работой Общества охраны памятников, которая касалось в основном реставрации церквей.

Но коль скоро было положено только обливать грязью прошлое, то ложь, умолчание и идеологические фальшивки стали обычным делом, вплоть до того, что советские праздники соединили с религиозными еврейскими, чтобы ложью доказать связь большевиков с евреями.
И как при этом сохранить чистоту души и искренность веры? Ведь не случайно в Евангелии сказано: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят», а псалмопевец просит : «Сердце чисто созижди во мне». Но единожды солгавший уже не способен на чистоту и искренность. Из лжи рождается цинизм, из цинизма – себялюбие и стяжательство.
Но есть и еще одна причина, по которой образ жизни нынешнего духовенства вызывает столько критики и неприятия. Они – дети своего времени, а культ, который они исповедуют, родился и оформился совсем в других условиях. И вернулся он лишь тогда, когда общество решило отказаться от прогресса.
Дело не просто в факте воцарения лжи. Ее воцарение было необходимой частью установления нового для нас, но уже прогнившего в давние времена строя – капитализма.
Мир должен был шагнуть вперед по пути социализма, и начало пути было положено. Но к сожалению мы попали в ту петлю спирали, которая пошла не вверх, а вниз, на регресс и разрушение.
Вместо социализма нам вернули капитализм в его самой примитивной форме первоначального накопления. А чтобы освятить этот шаг назад и придать ему духовный смысл, нам вернули еще более ветхую и древнюю структуру - церковь.
Когда-то еще сам ее основатель, Иисус Христос сказал : «Не наливают вино новое в мехи старые». Но никто не услышал его. Первоначально это вино влили в прохудившиеся и наскоро заштопанные библейские ортодоксально- иудейские мехи, затем подлатав в соответствии с новыми запросами на стяжательство, вернули нам.
Думаете, Лев Толстой или Чарлз Диккенс были атеистами – материалистами или авангардом передовой мысли, что так яростно критиковали церковь и пуританский фанатизм, лишенный любви и сострадания? Ничуть. Они были детьми своего времени. А время требовало отказаться от старых косных норм морали и нравственности, загнанных в нетерпимость и ненависть ко всему, что хотело жить и свободно дышать.
Уже в конце 19 века мудрые современники понимали, что человек имеет право жить в полную силу своих чувств и мыслей, не страшась нарушить запреты и каноны, созданные фанатиками и ненавистниками жизни.
В самом деле, разве не происходят наши традиции из образа жизни древних, не знавших очень много из того, что знаем мы?
Например, собственность. Она вошла в умы и сознание людей, трансформировав их отношения по праву сильного. Она позволило одному человеку, возвысившись над другим, получить власть над общиной, племенем, народом. А получив власть, владыка разве не задумался о том, чтобы сохранить ее навечно не только за собой, но и за всем родом? И в угоду ему родилось причисление верховной власти к божественной.
Собственность потребовала стабильности. И ее стали передавать по наследству. Наследство требовало четких рамок в единокровной связи наследников. И родилась патриархальная семья, а с ней моногамия и запрет на разводы.
Чем больше детей, тем крепче род, тем больше воинов будет тебя защищать. Тем больше работников в твоем хозяйстве.
И некогда свободная женщина, воительница и защитница древних сказаний и легенд, обратилась в рабыню, обеспечивающую хозяйство и род наследниками. Она потеряла права на собственность и власть, а потеряв их, лишилась свободы выбора и независимости.
Так формировались и представления о браке, как о незыблемом институте, так лишались женщины свободы и возможности внести свой вклад в культурное развитие человечества, так оформился запрет на разводы, так многочадие стало символом счастливого брака.
Так мужская дружба стала рассматриваться как грех, ибо препятствовала браку и деторождению.
И во всех этих традиционных ценностях, в самом процессе их формирования первую роль играла религия. И не просто религия, а та узко-национальная особенность, присущая одному народу, которая позднее обратилась в мировую религию.
Так, в иудейский монотеизм из Египта пришли пищевые запреты, бывшие некогда пережитком тотемизма, пришло ритуальное членовредительство для отделения своих от чужих.
Так, мифы и сказания окружающих народов переплелись в Библии с собственными представлениями об исключительности своего народа и силе своего Бога.
Так, у иудеев существовало убеждение, что Бог благословляет их, когда дает многочисленное потомство, ибо рост населения – это получение в свое пользование всех земель на Ближнем Востоке, начиная с Палестины.
Позднее, правда некоторым государствам пришлось законодательно ограничивать права собственных многочисленных потомков, чтобы сохранить собственность от раздробления и соответственно, хозяев от обнищания. И они ввели майорат.
Каждая эпоха пыталась подкорректировать религиозные догмы в пользу того или иного политического действия.
Так, в 13 веке родилась святая инквизиция, а точнее в 1215 была создана папой Иннокентием III. Хотя и называлась она «Святой отдел расследований еретической греховности» , целью ее была не только борьба с свободомыслием из-за страха возникновения новых религиозных течений и сект, которые в потенциале могли отобрать власть и собственность у господствующей церкви, но она явилась источником перераспределения власти, денег и собственности у светских лиц в интересах чисто политических.
Так, знаменитые английские охотники на ведьм Мэтью Хопкинс и Стерн за несколько месяцев сумели найти в Суфолке и окрестностях более 300 ведьм, которые были сожжены или повешены. Но деятельность их была отнюдь не бескорыстна. Города, в которых обнаруживались ведьмы, платили охотникам приличное вознаграждение. Так один город заплатил им 45 фунтов, немалые по тем временам деньги.
Позднее, инквизиция стала выполнять роль цензора, и только в 1834 г она была упразднена окончательно в Испании, последней стране, где она сохранялась.
Времена меняются, меняются и религиозные предписания. Не меняется только сама сущность религии. Цель и смысл ее существования - сформировать в человеке устойчивую привычку к послушанию, ритуалу, обряду, традиции. В смысловом отношении любая религия – это религия смерти. Над человеком висит рок неумолимой смерти. Выжить, значит отречься от себя в пользу послушания перед богом или богами. Но за себя можно принести жертву, можно обращаться с прошением, участвовать в таинстве соприкосновения с вечностью, общаясь с богом, в боге и через бога. И тогда человек обретет если не вечность, то во всяком случае, надежду на сегодняшнее и будущее благо.
Пока люди не имели строго организованной государственности, в их мыслях и знаниях пребывали незнание, суеверие, страх , из которых формировался культ. С появлением государства религия стала оформляться по типу и подобию власти.
Евангелие, казалось, внесло в мир новое понимание взаимоотношений человека и канонов религии, существовавших до того времени. В нем нашло отражение развитие человеческой мысли античного периода. Оно должно было упразднить диктат регламента, догмы и запретительного права. Но общество меняется только в силу экономических причин, и никакая идея без необходимости материальной и политической это общество не изменит.
Учение Христа, став религиозной доктриной неминуемо оформилось в институт по управлению человеком в соответствии с институтами власти, существовавшими в обществе того времени. Даже сама идея воскресения и бессмертия не являлась новой для людей того времени, исповедовавших много различных культов с той же самой идеей смерти и воскрешения Бога. А вера в жизнь вечную, в смерть за гробом столь сильно пронизывала египетское общество, для которого настоящая жизнь оборачивалась лишь подготовкой человека к жизни за гробом, что не могла не проникнуть в умы и души всех соседних народов.
По вполне понятным причинам Церковь Христова не изменила мира, но сама видоизменилась, подчинившись законам общества и сковав человека новыми запретами, канонами, ритуалом.
Что же мы хотим получить в наше время от нашей церкви, чье устройство, традиции, мироощущение и порядок имеют на себе печать двухтысячелетней давности? Какой пример нового мышления и восприятия мира мы хотим получить, если с самых первых веков существования христианства церковь не смогла создать справедливых взаимоотношений даже в своей собственной структуре?
История Анании и Сапфиры яркий тому пример. Вполне естественно, традиции древнего общества возрождаются вместе с его религией.
Вот и получаем мы нынешних верующих и их пастырей с пороками и грехами ничем не отличающимися от тех, которыми поражены все граждане этого общества. Сказать: «врачу, исцелися сам», мы не можем, потому что социальное устройство всего общества ущербно и порочно, а значит и врач будет не лекарем этого общества, а всего лишь продуктом этого общества.
Наше общество оказалось за гранью прогресса и развития: капитализм в ранней стадии первоначального накопления, религия в древних обрядово-магических формах начала классового общества. А служители – воспитанники общества потребления, так же как и сами граждане, их критикующие.


Tags: религия современность клир
Subscribe

  • Капитализм всегда капитализм.

    Правачки расчехлились Забавно наблюдать, как наши «правачки» пускают слюни, обсуждая мадридский съезд европейских правых сил.…

  • Две шубы, сапоги, соболья шапка

    «Чтобы не мерзнуть, на зиму надобно уезжать в Россию», — писала в XVIII веке французская художница Элизабет Виже-Лебрён. Павел I (еще до…

  • Как научить русскости?

    Первоклассники не знают продолжения русских пословиц. А как они должны их узнать? Мультфильмы теперь сплошь американские или…

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic
  • 3 comments