К сожалению, им станет стыдно лишь в том случае, если новая власть лишит их почестей и наград за ложь, лицемерие и халтуру.
Это мы, простые люди, привыкли вести себя как дети. А что в детях самое главное? Обостренное чувство справедливости и честность. Вот нам и не понять деятелей культуры и искусства мимикрировавших в махровых крепостников (Никита Михалков) или православно верующих (Золотухин, Юрский и иже с ними).
Вот пишет другой блогер Андрей Кураев, диакон:
Есть рассказ Иннокентия Смоктуновского:
«Я, может, и жив только потому, что верую в Господа. Я через все тяготы войны прошел, когда со мной ну только смерти не было, она просто случайно мимо прошла. Он, наверное, берег меня для каких-то маленьких моих свершений… До войны я жил у тетки, мне было шесть лет, в какой-то праздник она дала мне тридцать рублей: «Пойди в церковь, отдай на храм». Тридцать рублей! Я помню, они были такие длинные, красненькие. А мороженое, которое я так любил, стоило двадцать копеек. На эти деньги года полтора можно есть мороженое! Нет, не отдам я тридцать рублей каким-то тетям и дядям в храме. Я уже принял решение, что оставлю деньги себе, а тетке скажу, что отнес. И тем не менее почему-то все равно иду к храму. Сам не понимаю, как с зажатым кулаком я оказался около церкви. Зашел внутрь, там было так красиво, я стоял весь разомлевший, а потом легко подошел к служителю и сказал: «Возьмите на храм, возьмите, пожалуйста»… И вот сейчас я убежден, что это Господь меня испытывал. С той поры я понял, что Кто-то на Небе поверил в меня. Если бы тогда я не отдал эти деньги, я не смог бы пройти войну, плен, тюрьму».
***
… Однажды я рассказал эту историю Олегу Табакову. Он удивился и сказал, что с ним была почти такая же история. Он с бабушкой жил на окраине Саратова. Недалеко был лагерь немецких военнопленных. В 1944 году в нескольких городах прошли прогоны немецких военнопленных по улицам. Шла репетиция такого прогона и в Саратове. Немцев построили, прогнали к замёрзшей Волге. Там они помёрзли с часик, и потом их погнали обратно в бараки. «И моя бабушка, - говорит Табаков, - почему-то сжалилась над ними. Это странно, потому что у неё к этому времени один сын пропал без вести на войне с немцами, другой сын вернулся с нее калекой. А она, увидев, как они мёрзнут, отрезала им от своего пайково-карточного хлебушка половину и говорит: «Олежек, отнеси!»… Мне было так страшно – я боялся наших конвоиров, я боялся овчарок, я боялся этих немцев… Но я пошёл и отнёс им этот хлеб и – бегом назад. И я убеждён, что Господь за этот хлеб меня отблагодарил: в 1992 году, когда гайдаровские реформы довели до голода, было впору закрывать театр. И вдруг, в самую трудную минуту, звонок из Ленинградского морского порта: «Вам пришёл контейнер с гуманитарной помощью из Германии». Оказывается, какие-то театры в Германии решили собрать помощь театру Олега Табакова. Несколько раз в году они присылали эти контейнеры, и это помогло выжить артистам, не закрыть театр… Я убеждён, что так вот та горбушка мне вернулась от Бога»…
__________________________________
P.S. Не поймите неправильно, человек может внезапно поверить в Бога. Но уж как-то синхронно с переменой идеологического курса любимой родины это происходит. Да и сама вера какая-то странная, заявляющая о себе через самолюбование и рисовку. Конечно, каждый волен думать, что Бог (если он есть) опекает и охраняет только его одного лично за один-единственный хороший поступок. Боженька, он ведь такой, как сельский протопоп, жалостливый, любящий, внимательный. Даже контейнеры слал из Германии гуманитарной помощи. Впрочем, в тот момент Он и РПЦ МП слал уже не контейнерами, а составами эту беспошлинную помощь. Правда, немного странный предмет помощи был Им выбран: сигареты и алкоголь. Но, видимо, на земле Его указания не совсем точно услышали, совсем как составители Библии.
А если серьезно, то после этих умилительных признаний начинаешь понимать, что человек, обыватель ли, или публичная личность, очень зависит от "ветра перемен" и настроя власти.
Русская интеллигенция...О ней нелицеприятно высказался Ленин. Но когда она стала советской, появилась надежда, что большинство лучших ее представителей получили признание по заслугам. Страна нуждалась в просвещении, культурном воспитании, научном развитии и потому востребованы были способные, талантливые и творческие кадры, а не чьи-то родственники. Правда, карьеристы, приспособленцы и откровенные мещане-стяжатели прорывались и в храм искусств, и в литературные покои, и в концертные залы, устраивали интриги и склоки, пытаясь разместиться поближе к власти и ее щедротам. Но все, что они имели, это материальные блага, а слава и почести с всенародной любовью доставались все-таки талантам и творцам, потому что в обществе был заказ на талант и творчество, на науку и культуру.
Артисты и писатели, композиторы и художники являли образцы бескомпромиссности, честности и гуманизма. Вопрос о Боге, о вере не вставал никогда, потому что не был актуален и не составлял смысла жизни. Жизнь сама являла собой смысл в служении народу и его будущему.
Но вот изменилось время. Вместо равенства и братства пришли богатство и бедность, а с ними необходимость выбирать с кем и с чем оставаться: со своими старыми высоконравственными принципами и отстранением от активной жизни, прозябанием в забвении и нищете, или принимать новые условия, прислуживания власти и Богу.
Не трудно догадаться, что человек, раз вкусивший от плода почестей, славы и благополучия, не в силах уже отказаться от сего ядовитого явства.
Уж если великий Шаляпин, народный артист из народа, не выдержал и поехал за мечтой из голодной России в богатую Францию покупать себе домик (поместье) в Жанври, то что говорить о наших бывших советских, ставших разом антисоветскими артистах, писателях и композиторах. Они так испугались потери всех благ, возможности покупать поместья и становиться дворянами, что не стесняясь подписывали петиции вначале к Ельцину, потом и к Путину с призывами покарать тех, кто мечтает вернуть СССР. И все они в один раз уверовали в Бога. И так же в один раз Бог отнял у них и талант, и здравомыслие, и культуру, потому что это был не переезд в культурную Францию, а включение в единую систему разрушения и уничтожения всей советской истории.
Они примкнули к разрушителям своей страны, своей культуры в надежде на почести и славу. Они их получили. Но в обмен на совесть. Их новые образы теперь несли только яд ненависти к прошлому, безнравственность, вседозволенность и безответственность. Организм, пораженный болезнью, уже не способен произвести здоровый и крепкий плод.
Некоторые пытаются оправдать Иуду Искариота, найти в его поступках какие-то важные психологические моменты. Но на самом деле его трагедия предельно проста. Предав, он уже не мог стать таким, как прежде. Он стал бесплоден и самое лучшее, что мог сделать - это умереть.
Да, интеллигенция не выдержала испытания совестью. И теперь ее внутреннее перерождение произошло настолько глубоко и полно, что уже не сентиментальные воспоминания Смоктуновского звучат из ее уст, а призывы вернуть царя-батюшку, умилиться крепостному праву и вернуть его как историческую правду, достойную повторения. Уже в корнях своего рода она находит только дворян и попов, уже стесняется своего крестьянского происхождения, уже не верит, что была атеистической и здравомыслящей, что в большинстве своем состояла в рядах КПСС. Она верит, что всегда жила в гонениях, нравственных страданиях и, главное в материальной скудости во времена Советской власти, что ее в чем-то притесняли, обделяли, лишали. Зато теперь, при почете, материальных благах и свободе от всех условностей, даже от таланта она получила возможность стать самой собой, бездарной, ограниченной, лицемерной, лживой и подобострастной.
Так неужели кто-то из доверенных лиц Путина когда-нибудь устыдится своего участия в разрушении страны?
Если верить Никите Михалкову, то никогда. «Я мечтаю любить власть. Мечтаю. Я хочу любить Государя, любить Сенат...» (цитата из статьи ZNAK.com). «Мои предки восходят к очень высоким фамилиям. Мой пращур был постельничим у царя Алексея Михайловича. Следовательно, являлся его родственником, потому что постельничим не мог быть человек неродственных кровей».(Цитата из той же статьи) А ведь каким парнишкой-метростроевцем был! И как только выдержал, играя столь недостойные роли. Во истину, нет лучшего определения для российской интеллигенции (той, что в почете у властей), чем Ленинское. «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На самом деле это не мозг, а говно».
Но если кому-то оно кажется слишком предвзятым, можно привести иные высказывания настоящих культурных русских людей:
Гумилев Л.Н. — Нынешняя интеллигенция — это такая духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия…».
Достоевский Ф.М. — «Наш либерал это прежде всего лакей, который только и смотрит кому бы сапоги вычистить».
Солоневич И.Л. -: «Русская интеллигенция есть самый страшный враг русского народа».
Блок А.А. : «Я — художник и, следовательно, не либерал».
Ключевский : «Я интеллигент, да боже упаси. У меня профессия есть».