Настойчивое внедрение во все области жизни бесконечной идеологической борьбы, заставляющей делить граждан на защитников Советского периода и на антисоветчиков, на своих патриотов и западников-либералов, на верующих, умеющих оскорбляться и на неверующих, которых можно оскорблять, истощает творческие силы личности и лишает общество определенных духовных исканий, той культурной информации, которая служила бы распространителем созидающих идей внутри социума.
Еще в 1976 году Ричардом Докинзом была разработана концепция мема и предложен сам термин. Он сводил культурные единицы сознания к неким биологическим носителям культурной информации, своего рода генам. Мемы, как биологическая информация подвержены эволюции и естественному отбору. Желающие могут считать меметику наукой. Но вряд ли мир состоит из абсолютно биологических составляющих, даже обладающих культурной информацией.
Но есть и другой вид мемов, незримый и не заключенный в картинку соцсети или рекламы. Это человеческая мысль, своего рода тайный мем, она существует и овладевает умами населения. Но рождается она не сама по себе.И сделать ее неким мемом, как сейчас думают многие, сделать осязаемо значимой, может только определенная среда, в которой генерируются мысли, направленные на созидание. И в этой связи уместно отметить, что интеллектуальная духовная деятельность человека эволюционирует вместе с социальной средой и целями того или иного общества на определенном этапе его развития.
Силу воздействия эмоционального и интеллектуального климата, созданного небольшим кругом лиц, занятых в области общественных наук, отмечали с самых древних времен. Не случайно Евангелие от Иоанна начинается словами: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Слово».
Слово, как и мысль, обладают энергией, и энергия эта может быть созидательная, а может быть и разрушительная. Но речь не о сиюминутном настроении толпы. Психологию толпы рассматривал в своих работах еще Бехтерев. Речь о созидательной творческой мысли, распространителе идей в обществе
Стоит вспомнить послереволюционный период, чтобы понять, что есть духовное средоточие внутри общества, дающее определенное направление в его развитии.
Для страны было благом избавиться от всех инакомыслящих и не желающих принять новое мировоззрение интеллектуалов, даже если это были философы типа Ильина, артисты типа Шаляпина и творческие личности типа Рахманинова или Набокова.
Изгнание инакомыслия избавило общество от бесполезных затрат творческих сил на бесплодные споры о плохом-хорошем, ушедшем-пришедшем. В стране сложилась среда деятельная и творческая. Незримый духовный посыл на созидание будущего, благоприятного для всех, стал концентрироваться в обществе, как некое общее направление, захватывающее все больше и больше людей и расширяться подобно кругам на воде, проникая в виде запроса на знания и культуру.
С другой стороны, уехавшие оказались лишенными духовной пищи, которую поставляла среда близкого с рождения общества, родного языка, родного образа бытия. Это незримое влияние родного бытия одно становится как бы особым фоном, питающим и дающим рост мысли. Изгнанники, замкнувшись в своем прошлом, не дали ничего новому миру. Им суждено было либо вспоминать, либо тратить силы на бесплодные политические споры и попытки доказать самим себе, что жизнь имеет право остановиться в развитии.
В то же время в стране Советов творческая мысль, обновленная и свободная от споров о благости прошлого, легко создавала новый мир, новый менталитет, новые произведения искусства, науки и культуры.
К сожалению, ничего подобного в настоящем не произошло.
С одной стороны, случился возврат от блага социальной справедливости ко злу имущественного неравенства огромных масштабов. Духовная составляющая нового общества – это цинизм, алчность, ложь и страх. В таких условиях трудно стать созидателем.
Более того, человека поставили в условия выживания, лишив его высшей цели и будущего. Низведение когда-то творческой мысли до уровня обывательского мировосприятия, перемещение ее от познания и созерцания к бесплодным спорам с антисоветчиками и врагами, как истории, так и культуры вообще, такая мысль обречена на умирание.
Где духовная сосредоточенность, заражающая каждого мыслящего определенной идеей? Доходит до того, что современные интеллектуалы напрочь отказались от восприятия прошлого на уровне понимания того, что скрыто внутри слов, что имеет свой временной смысл, что не одномерно и ни в коем случае не адекватно настоящему. Мир прошлого и настоящего воспринимается настолько плоско, что факт того, что прогресс в обществе осуществляется незримым перемещением идей и догадок, когда кажется , будто кто-то ворует их у кого – то, просто недоступно для понимания.
Общество не случайно делится на интеллектуальную элиту и граждан, живущих идеями, рожденными этой элитой. Наше культурное и научное сообщество превратили в изгоев, унизили и поставили деньги выше всех интеллектуальных способностей и творческого развития.
А ведь было время, когда знания имели высшую оценку. Молодое поколение, приходя в вуз, сталкивалось с интеллектуальной средой, где знания ценились как высший свет разума. И эта молодежь, проникаясь духом культуры и знаний, несла это настроение и состояние ума дальше в общество.
Людям свойственно увлекаться одной идеей. Например, в среде профессоров-интеллектуалов советского периода существовало страстное увлечение античностью, а в связи с ней – христианством.
Древнегреческий язык, латинский, тексты древних авторов звучали музыкой для этих людей. Сколько трудов было написано на тему античности, сколько искусствоведческих исследований. Параллельно рос интерес к родному русскому православию. Именно тот период можно связать с духовных возрождением, а не нынешний казенно-примитивный, полный суеверий и борьбы за доходы.
Русская храмовая архитектура, иконопись, богословские труды возводились в ранг исключительного символа духовности.
Это преклонение перед древним наследием создавало определенный духовный ореол особого бытия. Из подобных увлечений очень часто вырастают совершенно новые направления в социально-политической жизни общества. То, что в перестройку на вооружение было взято православие в качестве новой идеологии, стало следствием рафинированного пиетета к религии в еще в советский период .
Культурное просвещение масс, идущее от интеллектуальной элиты – это не просто мемы или гены, хотя до некоторой степени их можно так рассматривать.
Частью развития культуры и совершенствованием интеллекта, можно признать и популярные в прошлом увлечения филателией, нумизматикой, коллекционированием картин или даже открыток. Свободное от материальной зависимости и от алчности, не измеряемое ценностью суммы, которую можно было заплатить и обогатиться, свободное коллекционирование для большинства стало лишь способом культурно развития.
Так в первые послевоенные годы купить художественную литературу от простого сборника до собрания сочинений было довольно просто. Любителей литературы было мало. Но постепенно соединение в умах граждан культуры как престижной области бытия, чтение и собирание книг как признак высокого уровня образования, захватило массы до такой степени, что художественная литература превратилась в эталон социального значения. Как сейчас иметь айфон, так тогда подписки известных писателей мировой классики, стало определителем твоего социального статуса.
В первые годы перестройки новые интересы и увлечения, строительство нового свободного общества еще незамутненного грабительской приватизацией, а соответственно дискредитацией советского периода, могло действительно пробудить молодые творческие силы.
Но вместо духовного поиска произошла экспроприация народного богатства, закрытие рабочих мест и социальных благ. Вполне естественно, новые хозяева жизни были заинтересованы в наиболее глубокой конфронтации двух частей некогда единого общества. Была задействована разрушительная схема диффамации, унижения и дискредитации целой эпохи, недавно прожитой частью населения. И всплеска свободного творчества не произошло.
Стремление новых хозяев жизни в России уничтожить все, что могло мыслить и творить, привело к тому, что сейчас духовные силы общества тратятся на бесплодные споры о Сталине, о мавзолее, о советском прошлом, о каких-то тайнах правительствах и заговорах, на сплетни и домыслы под соусом «новых данных», полученных неведомо из каких архивов и пересказанных неведомо какими сплетниками и сочинителями.
А в тени этих споров бездуховные кастраты делают деньги на невежестве масс и применяют максимум усилий, чтобы ни одна умная творческая идея не проникла в общество.
И западный либерализм здесь абсолютно ни при чем. Мы сами виноваты в том, что пошли на поводу у разрушителей. Нужно возрождать мейстрим творчества, красоты созидания. Нужно отказаться от отрицания истории, от отупляющих и консервирующих в собственном невежестве идей фальсификации истории, новой хронологии, и прочих благоглупостей дилетантов, упоенных собственной значимостью и не понимающих, что без уважения к прошлому не будет и настоящего. Отказаться от дискредитации литературы и культуры советского периода и восхищения только теми, кто заявил о себе как об антисоветчике. Все эти фальшивки и пропагандистские трюки по существу являются составной частью идеологии разрушения и извращения мысли.
Наше общество, претерпев переворот к прошлому, потеряв новое устройство общества и отношений внутри него, вернув экономику к частной собственности, очень удачно эволюционирует в сторону от развития и прогресса.
Мечта женщин: выйти замуж и ничего не делать. Иногда она осуществляется полностью. И тогда у многих возникает абсолютно пустое существование. Некоторых оно подвигает на различного рода занятия на дому: печь торты и пироги, делать букетики или вязать шапочки, лепить конвертики или художественные открытки.
Некоторые устремляются по духовной линии и идут в монастырь. И там, некогда получившие высшее образование инженеры, учителя, музыканты или экономисты, разводят огороды, цветы на клумбах, выращивают клубнику, ходят за скотом и считают свою работу благодатной. А нередко образованные дамы идут продавать свечки за свечным ящиком, принимать записки о поминаниях, снимать свечки с подсвечников.
Но когда в советское время женщины могли работать и в магазинах, и в швейных цехах, и на часовых заводах, и в кафе-столовых, когда экономисты были специалистами на своих местах, музыканты, учителя или физики – на своих, то это считалось скучным надоевшим трудом. А вот заняться тем же самым как дилетант и непрофессионал – это отдушина в однообразии жизни.
И «духовные скрепы» тут вряд ли помогут. Для их удержания нужна вера и подвиг самоотречения. У нас же слово Бог стало обычным канцелярским штампом, помечающим отчеты о проделанной работе.
С трудом окончившие школу троечники, поступают в семинарии ради обеспечения себе безбедного настоящего и будущего. А потом отец Андрей Кураев иронизирует по поводу «наперсТного» креста и «благословения из квартиры св.Иоанна Кронштадского». Но ирония эта как Гоголевский смех: сквозь слезы. Тем не менее, в обществе утвердилось мнение, что черная ряса покроет и недостаток грамотности, и скудость ума, и крайнее невежество «тихого троечника».
Откуда же взяться в нашем обществе духовной творческой энергии, если все наши мемы не то, что носят какую-то культурную идею, способную дать толчок или задержать интеллектуальную эволюцию, они даже не осознают себя таковыми.
Мы вернулись к менталитету средневекового общества в тот период, когда античный разум был погашен и уничтожен, а собственный еще бродил во мраке суеверий, психических расстройств и болезненного фанатизма, принимаемого за твердость в вере.
Но в условиях уже созданного богатства поколений, шедших по пути прогресса, нынешний помраченный разум решил, что ценности этого мира должны быть самыми осязаемыми. Ему, этому неразвитому, сумрачному разуму трудно понять идеалы духовной красоты, творчества, знания, идеалы взаимоуважения, терпимости и справедливости в оценке чьих-то достоинств и недостатков.
Вот и распространяют они вокруг себя невежество, пошлость, наглость и черствость. Именно поэтому народ так легко потерял здравомыслие, потому так легко верит фальшивкам и откровенной лжи, оттого смиренно молится Богу или разгульно предается пустоте иллюзорной свободы. Все те мемы, которые создают интеллектуалы, которые должны заряжать общество эволюционным процессом духовного развития, лживы, заражены болезнью разрушения и источают болотные миазмы деградации.
Нынешний мейстрим нашего общества – это невежество, агрессивное и самодовольное.
О невежестве стоило бы поговорить особо. Ведь невежество может происходить от двух вещей: от недостатка знаний и образования, и от самоуверенного хамства, когда человек не способен слышать никого, кроме себя.
В таком обществе, невежественном, нагло-хамском, питающимся только бесплодными спорами, не может возникнуть живительного источника созидания, источника мудрой спокойной мысли.
Ведь настрой общества – это не фантазия, и мемы Докинза – не утопия. Может быть у него они слишком материальны, как гены, но то, что энергия, производимая мыслью и словом имеет влияние на состояние общества – это факт.
Любые пророчества, как и душевные болезни, ссылаются на голоса, на то, что кто-то диктовал им то или иное слово. Именно слышание чьей-то мысли, чьей-то идеи является показателем того, насколько важно создание особого духовного мира идей, могущих распространиться по умам и душам других людей.
Как было спокойно, радостно, какое взаимопонимание, уважение к авторитетам и готовность на взаимопомощь царили в советском обществе до перестройки, вернее, до начала Горбачевщины, когда фильмами Тодоровского(Интердевочка), Пичулы(Маленькая Вера),Туманишвили (Авария – дочь мента) Абдарашитова(Плюмбум), Говорухина (Асса), песнями Наутилуса, Цоя, Гребенщикова или Макаревича разрушались высоко-духовные, находящиеся в гармонии с культурой, мемы советской эпохи.
Почему так светло вспоминают бывшие советские граждане свое детство, юность, свою жизнь в СССР, несмотря на трудности материальные, на скромность быта и недоступность роскоши? Да потому что генерируемое здравомыслием уверенное в завтрашнем дне состояние духа в обществе делало его созидательным и комфортным для человека.
Совсем иначе обстоят дела сейчас. Общий уровень невежества, рожденный эгоизмом и ложными идеалами богатства, разрушившего очевидную ценность знания и культуры, породил в обществе страх, причем страх на всех уровнях эмоционального восприятия. Это и страх разбоя и насилия, это страх завтрашнего дня, это страх знаний, медицины, это страх интернациональный: весь мир тебе враг, весь мир- русофоб. Это страх иррациональный, заполненный всякого рода суевериями, конспирологией, фальсификацией истории, религиозными вымыслами о конце света.
Именно этот страх рождает необоснованную агрессию, которая тоже основана на невежестве. Агрессивны пациенты по отношению к врачу ;они боятся, а разум уже не руководит ими. Агрессивны родители по отношению к учителям, потому что боятся за будущее детей и не умеют понять направление развития системы. Агрессивны водители на дорогах, потому что боятся за свою жизнь, за свою собственность в виде машины, забывая о том, что они равны со всеми остальными людьми на дорогах. Агрессивны жены и мужья, ослепленные ложным страхом измен, непослушания, эгоизмом. Агрессивна молодежь, потому что боится реальности. Агрессивны верующие в церквях, потому что боятся ошибиться в силе и значимости Бога. Собственно фанатизм и рождается из страха, что твоя вера – не есть истина.
И все эти виды агрессии, рожденной страхом, являются продуктом огромного невежества духовного, эмоционального и интеллектуального, в которое погрузилось наше общество.
Это тупиковый вариант. Это разрушение духовной гармонии познания, которая может развиваться в ситуации, когда нужно не оправдываться и не указывать на ложные доводы и фальсификации, а создавать определенные духовные ценности внутри себя и своего окружения. Они одни могут дать энергетический заряд определенным группам людей, а потом стать ведущими идеями всего общества.