Недавно случайно пришлось заглянуть в Сретенский монастырь и посмотреть на чудо архитектурной и художественной мысли – собор Новомучеников и Исповедников Российских.
Но вначале краткий курс по символике православного храма.
По церковной символике западная часть храма (где располагается притвор, преддверие) символизирует грешный мир. На западной стене часто изображается изгнание из рая и Страшный суд. Помните, как черт невзлюбил Вакулу у Гоголя в его повести «Ночь перед Рождеством». Вакула намалевал черта именно на подобной фреске, в притворе храма.
Средняя часть храма символизирует мир тварный, но уже освященный, пронизанный светом божьим. Здесь уже иные росписи. Они – свидетельства всей истории Церкви. На южной и северной стенах помещаются важнейшие события Евангельской и Апостольской истории и Вселенские Соборы.
В средней части храма, земная Церковь должна соприкасаться, встречаться с Церковью Небесной, восточной алтарной частью. В соответствующих молитвах, прошениях, где поминаются все святые, возгласах и действиях богослужения давно было выражено общение людей, стоящих в храме, с теми, кто находится на небесах и молится вместе с ними. Присутствие лиц Небесной Церкви было издревле выражено и в иконах, и в старинной росписи храма. Видимым образом духовного предстательства Небесной Церкви за земную, ее посредничество в спасении живущих на земле стал в православии иконостас или алтарная преграда.
С появлением иконостаса собрание верующих оказалось поставленным буквально лицом к лицу с собранием небожителей, таинственно присутствующих в образах иконостаса.
Обычно иконостас разделен на ряды – чины, которых бывает от 3 до 7. Первый ряд – местный на нем помещаются иконы Спасителя и Божией Матери по обе стороны от царских врат. Далее идет икона праздника, т.е. икона того события или святого в честь которого построен храм. Над царскими вратами помещается Тайная вечеря.
Второй ряд или чин – праздничный (двунадесятые праздники, говорящие о жизни Христа)
Третий ряд или Деисис (Деисусный чин) представляет собой моление Церкви ко Христу. В центре икона Спас в силах, или Христос Пантократор, а по бокам молящиеся Ему Матерь Божия и Иоанн Креститель.
Четвертый – пророческий, пятый – праотцев. Могут быть дополнительные шестой и седьмой с событиями из жизни апостолов и страстями Христа.
На царских вратах всегда изображено Благовещение и по углам четыре апостола-евангелиста.
В центральной части в куполе изображается Господь Вседержитель в окружении ангелов. Под куполом на парусах или четырех столбах – несущих купол помещаются изображения четырех евангелистов.
В последнее время в куполе стали изображать не Бога Саваофа, а Христа Пантократора.
Восточная часть храма, где находится алтарь, символизирует Божье Царство.
Итак, в храме нам дается основное содержание христианской веры: переход от мрака к свету через евангельские истины и молитвы святых.
Итак, храм Новомучеников и исповедников Российских в Сретенском монастыре – последнее слово архитектурного и художественного решения в православной культуре.
Храм действительно интересный. Легкий, воздушный, эдакий бельведер или ротонда с галереями-гульбищами от хор до алтаря на уровне второго этажа и не снаружи, а внутри, с окнами не только по куполу, но и по галереям. Много света, много воздуха. Ими наполняется здание еще за счет арок и арочек по всему периметру. Нечто от античности. Никакой мрачности, никакого темного сжатого перехода из притвора в центральную часть, никаких столбов-колон, делящих пространство на приделы. И живопись в том же воздушном парящем цвете, зеленом с желтым и голубым, причем в отличие от Екатеринбургского кафедрального собора желтый цвет не бьет в глаза, делая все росписи скучными и блеклыми, но очень гармонично, совсем по импрессионистски вливается в цветовую гамму. Желтый цвет – господский, зеленый – троицкий, святительский, голубой – богородичный, ангельский. Цвет воскресшего Христа, цвет Пасхи, как впрочем и цвет мучеников – красный. Ну, с этим цветом теперь напряженка. Даже пасхальные облачения стали очень густо разбавляться золотом, чтоб не так похоже было на знамена советской власти. Красный цвет теперь скорее пугает новое духовенство, чем радует пасхальной радостью воскресения. Вот и здесь, настоящего яркого красного не найдете даже в облачениях мучеников.
Но удивляет не только цветовая гамма. Уже от притвора поражает какая-то привратническая позиция икон Спасителя и Богородицы. По обе стороны от входа, на грани притвор-храм. Вначале подумалось, что из-за подсвечников, чтобы свечки далеко не нести и дорогой мраморный пол не закапать. Но нет, есть подсвечники и дальше. Например, у иконы патриарха Тихона, в центре, где обычно помещают иконы Богородицы. Впрочем, как встретили тебя Спаситель с Богородицей, так и ушли в алтарь. Нет в храме ни одной иконы православных святых от начала христианства, нет образов Божией Матери, которые из века в век почитали русские православные люди. Только мученики. Исключение сделано для св. Николая, да и то без подсвечника.
Итак, в храме только новомученики. Все верно. Зачем напоминать о единстве традиций? Пусть лучше помнят о временах гонений. Оказывается, это теперь такая традиция: уж если новомученики, то уж только они. Места всем не хватит. Такая же церковь и в Бутово. Правда, настоятель храма о. Кирилл Каледа рассказывал, как прихожане по началу не поняли и бегали со свечками по храму, ища привычные образы Матери Божьей, Пантелеимона, Николая, и не находя их, недоумевали. Не каждый ведь знает, кто такой священномученик Илларион и чем он поможет молящемуся, не стойкостью же в политических взглядах.
Да, образов Божией Матери нет и здесь. А зачем? Новый храм, новые святые. Привыкайте.
Но если учесть, что символика храмов прорабатывалась веками, с очень глубоким смыслом и давала посыл молящимся через символ о смысле происходящего, то все, что обретается в новых храмах, достойно удивления.
Казалось бы, канон не нарушен. Все росписи как будто касаются евангельских текстов, как будто на росписях высоко от глаз молящегося есть и праздничный чин, и чины пророков и праотцев, перенесенные с иконостаса на стены. И все-таки здесь очень ясно прочитывается иной смысл, чем единство церковное от начала времен. Отныне новомученики, прибывая с Христом, перечеркивают все, что было до них. Это новая церковь и новая символика.
Везде, на росписях, на иконах Христос в окружении новомученников, а не привычных Матери Божией, дев мироносиц, Иоанна Богослова и Иоанна Крестителя. Даже деисис являет собой Христа Пантократора в окружении обращенных к нему новомучеников.
Как-то и о Троице не вспоминается в подобном храме. Теперь Троица воплощается в одном Христе.
Лицемерием и ложью является утверждение, что новая российская РПЦ МП – это все еще сергианская церковь. На этом строятся все упреки ей со стороны РПЦЗ и монархистов-державников. Но ведь митрополит Сергий подписал декларацию о признании Советской власти, автоматически отправляя большинство новомучеников в разряд политиков-конъюнктурщиков, а не защитников веры христианской. Потому так ненавидят митрополита Сергия зарубежники и наши местные борцы с советским прошлым, что новомучеников и гонения на церковь как церковь Божию, миф и фальсификации. За редким исключением, ( убийство митрополита Владимира, так и не раскрытое, явившееся следствием внутрицерковной борьбы, или убийство княгини Елизаветы тоже смутное и неясное) их смерть можно причислить к мученичеству. Но в остальных случаях все страдания были результатом неповиновения самой Матери Церкви в лице ее иерархов патриарха Тихона и митрополита Сергия и связаны они были с политическими и экономическими интересами.
До появления этого храма, мне как-то и в голову не приходило, что упорное приписывание нынешней РПЦ МП «сергианства» является хитростью, призванной показать, что ничего в ней не происходит в идеологической сфере. Это та же самая церковь, которая была когда-то. Ан, нет. Это не старая церковь. Это совершенно новая, агрессивная и ненавидящая советское прошлое, структура. В подобном храме истина прочитывается со всей очевидностью. И я не удивлюсь, если завтра эта РПЦ МП откажется и от празднования победы, откажется от своего прошлого и признает Декларацию митрополита Сергия аннулированной.
А если так, то какое отношение имеют все эти прославления к истиной святости? Налицо идеологическая и политическая подтасовка с целью опорочить власти тех времен и оправдать собственное своеволие. Храм таких масштабов, храм, так откровенно демонстрирующий отношение к прошедшей эпохе, не может принадлежать старой «сергианской» РПЦ.
В нем не только новомученики. В нем новое прочтение храмового пространства, его символики и намек на будущее, которое даже через твердого националиста митрополита Тихона, тем не менее, читается довольно ясно: соединение Запада и Востока в единую Вселенскую церковь.
Итак, мы имеем теперь не спорный вопрос о святости и о возможности считать таковыми действия людей, направленные против законной власти, а торжество именно этого направления в общественной жизни – непризнания законной власти Советов как истинную святость. И это окончательно перечеркивает возможность обсуждения деятельности церкви в советский период.
Хотя до последнего времени вопросы канонизации всех борцов с советской властью решались неоднозначно, потому что являли собой политическую подоплеку и носили явно идеологический заказной характер.
«О том, что канонизацией царской семьи и других жертв большевиков в 2000 году было устранено одно из противоречий между двумя Церквями, заявлял будущий патриарх Кирилл, возглавлявший тогда отдел внешних церковных сношений. И действительно, через шесть лет Церкви воссоединились.
«Царскую семью мы прославили именно как страстотерпцев: основанием для этой канонизации стала безвинная смерть, принятая Николаем II с христианским смирением, а не политическая деятельность, которая была довольно противоречива. К слову, и это осторожное решение многих не устроило, потому что кто-то не хотел этой канонизации вовсе, а кто-то требовал канонизации государя как великомученика, „ритуально от жидов умученного“», — рассказывал спустя много лет член Синодальной комиссии по канонизации святых протоиерей Георгий Митрофанов.
И добавлял: «Надо иметь в виду, что кто-то в наших святцах, как это выяснится на Страшном суде, святым не является».
Самыми высокопоставленными противниками канонизации императора в церковной иерархии в 1990-е годы были митрополиты Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) и Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов).
Для владыки Иоанна худшим проступком царя было отречение от престола в критический для страны момент.
Однако митрополит Иоанн скончался в 1995 году и не смог повлиять на решение других архиереев.
Митрополит Нижегородский Николай — воевавший под Сталинградом ветеран Великой Отечественной войны — до последнего отказывал Николаю II в святости, называя его «государственным изменником». Вскоре после собора 2000 года он дал интервью, в котором прямо заявил, что голосовал против решения о канонизации.
«Видите ли, я не стал предпринимать никаких шагов, потому что если уж составлена икона, где, так сказать, царь-батюшка сидит, что же выступать? Значит, вопрос решен. Он без меня решен, без вас решен. Когда все архиереи подписывали канонизационный акт, я пометил около своей росписи, что подписываю все, кроме третьего пункта. В третьем пункте шел царь-батюшка, и я под его канонизацией не подписывался. Он государственный изменник. Он, можно сказать, санкционировал развал страны. И в противном меня никто не убедит. Он должен был применить силу, вплоть до лишения жизни, потому что ему было все вручено, но счел нужным сбежать под юбку Александры Федоровны», — был убежден иерарх.
Что касается православных «зарубежников», то о них владыка Николай высказывался очень жестко. «Сбежать и оттуда гавкать — ума большого не требуется», — говорил он.
И вот теперь мы имеем не только «гавкающее» из-за рубежа сбежавшее духовенство, но и свое собственное, слившееся с ним не только в каноническом единстве, что само по себе могло бы быть благом, но главным образом в идеологическом и политическом единстве против нашей истории и нашей памяти о народном государстве.