Мало того, что чиновники всех мастей с завидным рвением ринулись очищать политическую и идеологическую площадку от первомая и заменять его пасхальными «традициями». Интернет переполнен рецептами куличей, объяснениями его символики как самой древней, чуть ли не татаро-монгольской, но непременно народной и присущей нам исторически. Все хлебокомбинаты и кондитерские цеха увеличивают выручку куличами. Освящение куличей в субботу уже величается традицией (хотя это нужно делать только после ночной службы). В храмах и часовнях выстраиваются очереди на освящение куличей, яиц и сырных пасх. Ажиотаж и увлеченное исполнение якобы традиций повсеместное.
Помню, в 2013 году Пасха тоже попадала на майские праздники. И в тот год большинство москвичей предпочли уехать загород на дачи. В самой Москве даже на пасхальном богослужении было так мало народа, что можно было свободно, не толкаясь стоять в самом центре храма. А в Великий Четверг на вечерней службе так вообще было полупусто. В этом году тоже выходные, тоже весна и дачи, но странным образом народ предпочел остаться на службе и не ехать на дачу. Уже с Великого Четверга народ стойко стал выстаивать службы, со свечками или без. Патриархия может радоваться своей проповеди. Она явно находит отклик в сердцах бывших советских граждан.
Отчего власти вместо социальных гарантий избрало религиозные гарантии улучшения жизни и нравов на основе исполнения заповедей Христовых понятно. Но почему народ с таким увлечением поддался чиновничьей проповеди и стал проявлять склонность принять любые религиозные догмы, вплоть до отрицания научных истин и здравомыслия? Да потому что религия обладает упрощенной системой взглядов, действует на самом примитивном уровне психики человека. Три элемента позволяют религии стать ведущей в обществе, когда ее поддерживает власть, когда в религиозный культ включен страх перед неведомым, усиленный запретами и красочное торжественное зрелище. Любой религиозный культ без зрелищности теряет способность привлекать и удерживать адептов. Зрелищный магический ритуал призван внести покой и уверенность в том, что кто-то тебя защищает, дать душе эмоциональный всплеск, способный отстранить от нее жизненный негатив и заботы на какой-то момент.
Религия эксплуатирует особенность человеческой психики, которая состоит в том, что личность боится ответственности и подспудно, на уровне подсознания продолжает жить состоянием младенца, когда над ним была опека и забота родителей. Другой момент-это такое же интуитивное неприятие смерти. Ни одна личность не способна представить себя умершей, хотя жизнь и опыт убеждает ее в неизбежности смерти для всех.
Ощущение, что над тобою есть кто-то, кто печется о тебе и вера в бессмертие являются основой религиозного сознания, а магический ритуал, обставленный богатством убранства храма, одеждами служителей, песнопениями, торжественностью исполнения является основой внешнего воздействия. Но если религию не поддерживает власть, а ритуальное исполнение обряда устранено из общественного восприятия, то и влияние религии на общество будет минимальным.
В одном из постов мне попались слова патриарха Кирилла о том, что в советское время на церковной службе он « пытался сосчитать молодые лица и не мог. Это были пожилые люди, и цвет был серый, коричневый, черный. И это делалось специально, чтобы показать, что у Церкви нет никакого будущего. Уйдет вот это поколение серо-коричневых темных старушек, и всё. И вот сейчас, когда я смотрел на вас, мне вспомнилась та картина. Сегодня у нас другая Церковь!"
Но напрасно патриарх поминает всуе советскую власть. Вся ее роль заключалась в том, что она строго держалась принципов отделения церкви от государства: ни материальной поддержки, ни проповеднической, ни популяризации зрелищ. Молодежь, не увлеченная верой и не видящая магических ритуалов, не пыталась даже зайти в церковь. А старушек засылать не было необходимости. Шли они сами, по традиции, по воспоминаниям, по наличию свободного времени. Кроме того присутствовать на службе – это ничего не дающий момент. Нужно тратить деньги на свечки, на обедни, просфоры, молебны и самое главное, исповедоваться и причащаться. На это готовы были только искренне верующие, и вряд ли атеистическая пропаганда КГБ простиралась до материальных затрат на свечки и просфоры пожилых людей.
Помню, как у нас во дворе жаждала пойти в храм одна девчонка. Она уговаривала нас зайти как-нибудь в ближайшую церковь и лишь однажды нашла себе двух попутчиц. Никакого страха перед комсомолом или другими органами мы не испытывали. Шли совершенно открыто, но и интереса в церкви никакого не испытали. Было скучно, непонятно, монотонно и длинно. После того раза мы в церковь не ходили, не ходила и та девчонка, которая начитавшись книг, представляла себе церковную службу неким, берущим за душу, таинственным магическим ритуалом. И была у меня другая подруга, которая однажды попав в храм, испытала чувство защищенности, уюта, получила возможность выплакать там все свои горести и обиды. Она ходит в храм да сир пор и до сих пор не знает всего порядка служб, не понимает текстов, но отдается всей душой состоянию, схожему с летаргическим .
В то же время в рафинированной профессорской среде существовал культ православия как русского творческого начала, заключенного в храмовой архитектуре, иконописи, реже – песнопениях. В университете многие студенты записывались в общество охраны памятников и с увлечением изучали древнерусскую, естественно, церковную архитектуру, иконопись, ездили в экскурсии, чтобы полюбоваться какой-нибудь сельской церковкой, заходили на службы, но полюбовавшись деревянной резной скульптурой распятия или Угодника Николы, поспешно выходили, утомленные духотой, запахом ладана и монотонным чтением. Только одна из всей многочисленной группы, девчонка, стала постоянно бывать на службах, решив изучить весь годичный круг и понять, что есть православная церковная служба. Но и она позднее устала от церковных служб и оставила свои посещения храма.
Но эффект зрелищности все-таки сказывался и в то атеистическое время. На Пасху у молодежи проявлялся видимый интерес к церкви. И в пасхальную ночь все действующие храмы подвергались массовому нашествию молодых людей, жаждущих именно зрелища и полагающих, что пасхальная служба – это нечто неповторимое. В обычное время молодежь, не имея пропагандистского толчка, к церковной службе не испытывала интереса. И если принять на веру слова патриарха, то старух КГБ должно было засылать с целью дать работу клиру и не позволить церквам окончательно исчезнуть на просторах СССР.
И если сейчас вам кто-то будет говорить, что не ходил в церковь, потому что боялся, то это всего на всего лживая уловка оправдать свою лень и отсутствие интереса к непопулярной в тот период вере. Может быть и были в особо привилегированных коллективах, переполненных карьеристами и борцами за лучший кусок общественного пирога, лица, из страха потерять значимую должность, проявлявшие рвение в заботе о нравственной чистоте сослуживца и ставящие ему на вид, что вот его теща освящала куличи или что дочь-сын, сват-брат иногда заходят в церковь, то этот момент личной подлости никакого отношения к общему атеистическому настроению, а скорее полному отстранению от религии масс, не имеет. Завтра, а, пожалуй, уже и сегодня эта подлая подножка конкуренту, будет проявляться в доносительстве, что тот или другой член коллектива, русофоб и атеист. И точно так же кто-то потом будет оправдываться, что под давлением властей боялся говорить, что он – атеист.
Государственная власть - огромная сила. Сказать, что наш народ вновь стал православным верующим, это совершенно не понимать ситуации. Люди, увлекающиеся купанием в проруби на Крещение или крашением яиц и освящением куличей, верующими могут быть во что угодно, но только не в Иисуса Христа по канонам Православия. И не прав А. Кураев, пытающийся доказать, что Православие у нас сейчас не Путинское, нетолерантное и не любвеобильное, а самое настоящее, тысячелетиями сложившееся, жесткое и бескомпромиссное. То, что православие византийского толка никогда не было толерантным, это верно. Но вот был период советской власти, когда православная церковь предстала в облике кроткой, всепрощающей голубицы. К ней, такой и привыкли. И вот теперь вдруг появились Чаплин с Энтео, филиппики против гуманизма и толерантности, против Дарвина и науки в целом, насильное внедрение теологии во все вузы, захват скверов и парков под храмовое строительство и прочие атрибуты железного посоха. И это в период толерантности всех других мировых конфессий, конечно, объективно является Путинским православием.
Да, религия гораздо легче воспринимается толпой, чем научные взгляды, требующие не зрелищ, а умственных усилий и знаний. Но есть и еще один момент в перемене идеологических настроений народа. Это властный ресурс. Никогда не забуду, как в 90-е годы самые обычные наши 40-50 летние гражданки недоумевали: что такое Бог? Как можно в него верить, когда научно доказано, что все в мире живет по законам природы? Что такое исповедь и зачем мне в чем-то каяться? Я не убивала, не воровала, честно жила и вдруг я – грешница? Но теперь никто таких вопросов не задает. Теперь все понимают, что природа – это ничто, а Бог – это все, что все мы грешники и всем надо каяться и заказывать обедни с молебнами. И вы думаете, что эти люди стали верующими? Отнюдь. Они услышали власть и чиновников, проповедующих от ее лица по ТВ, и поняли, что сейчас время Православия и, если хочешь быть гражданином и патриотом, иди в церковь.
И никто и никогда меня не уверит, что идеи социализма и коммунизма вместе с праздничными шествиями народу навязывались. А в партию вступали по принуждению, хотя сами совсем туда не стремились. Никто никогда не уверит меня, что старушек в черном в храмы засылало КГБ, и что молодежь только из страха перед властью не шла в церковь.
Народ, возможно, придет в себя, когда его заставят содержать любимую церковь, когда его обяжут стоять на службе вместо дачи или прогулки с детьми, когда списки принявших причастие будут передаваться во властные структуры, и от этого будет зависеть твоя благонадежность, когда причащаться разрешат только говеющим и постящимся, и когда в обязательном порядке будут посылать на Крестный ход и другие торжественные стояния. А пока можно со спокойной душой gratis стоять на службе со свечкой, умиляясь величественному зрелищу, пока можно освятить вкусный кулич и красное яйцо, пока можно окунуться в морозную прорубь и думать, что ты приобщился Христу, люди с благодарностью будут слушать власть и радоваться ее заботе о нравственном облике сограждан.