Лев Термен со своим музыкальным инструментом
Так называлась заметка о том, что в начале 20-х годов прошлого века «Лев Термен изобрёл музыкальный инструмент терменвокс. Несколько лет назад правнук Льва Сергеевича, 25-летний Пётр Термен, занялся популяризацией изобретения предка. Хотя сам молодой музыкант слово «популяризация» не признаёт. Он считает, что работает над имиджем терменвокса и возрождением аутентичной терменвокс-культуры».
А в самом деле, какие музыкальные инструменты дала Россия миру?
Музей музыкальных инструментов в Брюсселе
Пришлось мне однажды побывать в музее музыкальных инструментов в Брюсселе. Музей огромный, коллекция инструментов уникальная. В помощь экскурсанту предоставляется аудиогид с образцами звучания выставленных инструментов и мелодиями, на них исполняемых по времени появления. Есть народные песни, есть сочиненные композиторами того времени. Представлены музыкальные инструменты даже аборигенов Полинезии, Микронезии, эвенков и алеутов.
Ходили мы, ходили, слушали, слушали. И вдруг мой спутник с удивлением вопрошает: «А где русские музыкальные инструменты? Где гусли, балалайка, свирель? Даже украинские бандура и кобза есть. Вот что значит Европа. Не любит она Россию». Впрочем, было кое-что и русское в музее. Мелодия для музыкального клавишно-ударного инструмента под названием «челеста».
В качестве примера ее звучания был дан фрагмент из балета П.И.Чайковского «Щелкунчик» - Танец феи Драже.
Образец звучания челесты. Чайковский П.И. Танец феи Драже
Вот и все, что есть в музее от России.
И вспомнилось мне в тот момент нечто очень уж схожее с моей экскурсией. Когда-то наш И.С. Тургенев уже описывал состояние русского на выставке в Европе.
«Посетил я нынешнею весной Хрустальный дворец возле Лондона; в этом дворце помещается, как вам известно, нечто вроде выставки всего, до чего достигла людская изобретательность – энциклопедия человечества, так сказать надо. Ну-с, расхаживал я, расхаживал мимо всех этих машин и орудий и статуй великих людей; и подумал я в те поры: если бы такой вышел приказ, что вместе с исчезновением какого-либо народа с лица земли немедленно должно было бы исчезнуть из Хрустального дворца все то, что тот народ выдумал, – наша матушка, Русь православная, провалиться бы могла в тартарары, и ни одного гвоздика, ни одной булавочки не потревожила бы, родная: все бы преспокойно осталось на своем месте, потому что даже самовар, и лапти, и дуга, и кнут – эти наши знаменитые продукты – не нами выдуманы. Подобного опыта даже с Сандвичевскими островами произвести невозможно; тамошние жители какие-то лодки да копья изобрели: посетители заметили бы их отсутствие.
Старые наши выдумки к нам приползли с Востока, новые мы с грехом пополам с Запада перетащили, а мы все продолжаем толковать о русском самостоятельном искусстве!
- Постойте! Ведь посылаем же мы что-нибудь на всемирные выставки, и Европа чем-нибудь да запасается у нас.
– Да, сырьем, сырыми продуктами. И заметьте, милостивый государь: это наше сырье большею частию только потому хорошо, что обусловлено другими прескверными обстоятельствами: щетина наша, например, велика и жестка оттого, что свиньи плохи; кожа плотна и толста оттого, что коровы худы; сало жирно оттого, что вываривается пополам с говядиной…мы не одним только знанием, искусством, правом обязаны цивилизации, но что самое даже чувство красоты и поэзии развивается и входит в силу под влиянием той же цивилизации и что так называемое народное, наивное, бессознательное творчество есть нелепость и чепуха».
(И.С. Тургенев, «Дым»)
Когда-то мы читали и Тургенева, и Радищева, и Салтыкова-Щедрина и понимали, что все их гневные слова относятся к прошлому. В то время, когда росли мы, нам было чем гордиться и считать свою страну самой передовой. Но прошло время. И что же? Легче всего приписать европейское невнимание к нашей стране вековой неприязнью Запада к России. Его извечному стремлению завоевать нас и поработить. Мнение весьма и весьма популярное в нашем отечестве.
Но давайте будем здравомыслящи. Чем мы можем мешать или наоборот быть необходимы Западу? Он страшится нашей военной мощи? Но мощь осталась в мечтах, на бумажных отчетах, да в продаже третьим странам советского оружия. Желает нашей нефти? Но ее достаточно поставляют в Европу и без нас. А больше-то и пугать и привлекать нечем. Это Советский Союз был опасным противником и желанным партнером. Но его больше нет. Осталась только «Россия, которую мы потеряли». А к ней и отношение, «которое мы потеряли» т.е. как к источнику денежных доходов, уходящих в Европу через офшоры да через новых русских олигархов и туристов, хлынувших в Европу за впечатлениями.
Но вернемся к музыкальным инструментам. Спутнику пришлось сказать, что скорее всего наши инструменты: гусли да свирели, в общем-то не наши, как самовар и сарафан. Но дела обстояли несколько иначе, чем можно было предположить. Заимствование заимствованию рознь. Торговля, соседство, войны – все это делает возможным взаимопроникновение культур, сближение их и обмен достижениями в области искусства и музыкальных инструментов.
Так, история и славянских гуслей, и финского кантеле, и эстонской каннели, и латышских кокле, и литовского канклеса восходит к одним корням на самом раннем этапе. Гусли это слегка модернизированный «музыкальный лук» (примитивный народный музыкальный инструмент, известный во всех странах) и возникнуть гусли, как музыкальный лук со многим числом струн могли где угодно, довольно давно и совершенно самобытно.
Отлично, значит, гусли можно все-таки считать народным инструментом древних славян.
гусли крыловидные.
Славяне еще в IX веке удивляли игрою на гуслях царей Византии. В те далекие времена гусли делались из долбленой сухой доски ели или клена. Клен «Явор» особенно любим у музыкальных дел мастеров. Отсюда происходит и название гуслей — «Яровчатые». А как только струны стали тянуть из металла, гусли зазвенели и стали называться «звончатыми».
гусли яровчатые
Был еще гудок
Гудок имеет деревянный выдолбленный корпус, как правило овальной или грушевидной формы, а также плоскую деку с резонаторными отверстиями. Гриф у гудка имеет короткую шейку без ладов удерживающую 3 или 4 струны.
Играть на гудке можно как установив его вертикально, так и держа горизонтально (аналогично гитаре ). При этом верхняя струна строится более высокой чем остальные 2-3 (в отличии от гитары) и строится с разницей в квинту или кварту. Во время игры верхняя струна служит для солирования, а остальные звучат постоянно.
Сохранились названия разновидностей гудка: гудочек, гудок, гудило, гудище.
Родственные гудку инструменты существовали на Западе — фидула, фидель.
арабский ребек или испанская фидула
Были, были свои родные славянские музыкальные инструменты, но… до принятия христианства. Церковь стала рассматривать народные инструменты, особенно струнные, как «сосуды Диавола», а исполнение – «бесовскими играми». На гуслистов (так правильно звучит это слово) или гусляров, как их пренебрежительно стали именовать, начались гонения. Именно по этой причине распространенные в народе музыкальные инструменты не проникали в среду правящего класса. Музыкальное искусство не развивалось на Руси вплоть до XVIII в.
И в этом вопросе оказался не прав даже Тургенев. Не отсутствие способностей к развитию у русского народа, не заимствования у других стали причиной отсутствия у нас примеров самобытного творчества, а так же образцов музыкальных инструментов. Наши заботливые правители, своей внутренней несвободой превратили свой народ в образец застоя и прозябания.
Сохранился ряд предписаний церкви, направленных против народных музыкантов, в которых они по своей « вредности » приравнивались к разбойникам и волхвам.
Гонения на народные музыкальные инструменты со стороны церкви и светской власти в середине ХVII века принимает характер массового уничтожения этих образцов народного искусства. Так, например, по свидетельству Адама Олеария, «около 1649 года все «гудебные сосуды» были отобраны по домам в Москве, нагружены на пяти возах, свезены за Москву-реку и там сожжены».
Это было в Москве, а в провинцию следовали строгие царские указы Алексея Михайловича вроде следующего, посланного в том же 1649 году приказчику Верхотурского уезда в Сибири: «А где объявятся домры и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды, тебе б то всё велеть выимать и, изломав те бесовские игры, велеть сжечь».
Средневековая христианская Русь не раз ополчалась на народных музыкантов. Крестьянам и городскому люду под угрозой штрафа запрещалось держать у себя народные инструменты, тем более на них играть.
«Чтобы они (крестьяне) бесовские игры в сопели и в гусли и в гудки и в домры не играли и в домах у себя не держали… А кто, забыв страх божий и смертный час, учинит играть и всякие игры у себя держать — править пени по пяти рублев на человека». (Из юридических актов XVII века.)
В результате ни один древний инструмент не дошел до нашего времени. Все те виды народных инструментов, которые мы имеем сейчас, являются поздними усовершенствованными или заимствованными видами. Так, например, современная балалайка создана Василием Андреевым, большим почитателем и исполнителем народной музыки. Собранный им вначале Кружок любителей народной музыки, а позднее, оркестр народных инструментов стал самым известным и любимым не только в нашей стране.
История развития и бытования русских народных музыкальных инструментов - одна из наименее исследованных областей отечественной музыкальной науки. В то время как народные песенные традиции уже давно стали предметом тщательного изучения, народный музыкальный инструментарий должного внимания к себе не привлек. В области русского народного инструментоведения до сих пор не издано ни одной обобщающей работы, а число опубликованных записей народной инструментальной музыки предельно мало.
Собирание и изучение ее в условиях царской России фактически не производилось. Достаточно сказать, что на протяжении всей истории дореволюционной фольклористики был только один пример публикации народного балалаечного наигрыша в 1896 году Н.Пальчиковым. Проблемы русского музыкального инструментария трактуются в единичных исследованиях, посвященных лишь отдельным его представителям, либо в основательно устаревших и ставших к тому же уникальными трудах дореволюционных ученых.
«В 1891 году С. Фаминцын доказал, что балалайка произошла от домры (домра явилась заимствованием у азиатских народов). В период своего младенчества она имела форму этого инструмента, т.е. овальный кузов и длинную шейку. Народ дал другое очертание кузову инструмента не в видах акустических целей, а для меньших трудностей при «самодельном сооружении». Изготавливали балалайку только самодельно. Духовенство и знать не считали ее достойным инструментом и потому не было востребовано и производство балалаек.
Домра казахская
балалайка народная
Н. И. Привалов, опираясь на А. С. Фаминцына, пишет: «...соединенными суровыми мерами московского духовенства и правительства домра, в числе некоторых других музыкальных орудий, была изгнана из употребления русского народа».
Далее тот же Привалов поясняет: «На самом деле этот инструмент народом не был брошен, но только замаскирован другим названием и впоследствии несколько видоизменен и упрощен, так как должен был оставаться в пределах первобытного изготовления. Очевидно, пишет исследователь, русский народ, желая сохранить домру, - инструмент, преданный проклятию и преследуемый, сначала переменил ей название, дав новое, обозначающее предмет не для серьезного занятия, а для забавы, развлечения. Затем, так как приходилось это музыкальное орудие изготовлять домашними средствами и наскоро, то для упрощения работы корпус начали сколачивать не полукруглый, а обрезанный снизу, а потом и вовсе треугольный из простых дощечек. Далее, на балалайку перенесен был и старинный русский прием игры, издавна практиковавшийся на древней форме гуслей, - бряцание по струнам кистью руки, а не плектром".
Что касается других народных инструментов, то они также являются заимствованными.
Гармоника произошла от азиатского инструмента, который назывался шен. Шен в России был известен очень давно, в X-XIII веках в период татаро-монгольского владычества. Некоторые исследователи утверждают, что шен прошёл путь из Азии в Россию, а затем в Европу, где был усовершенствован и стал распространенным, подлинно популярным во всей Европе музыкальным инструментом — гармоникой.
Свирель — русский двуствольный духовой инструмент; род двуствольной продольной флейты. Один из стволов имеет обычно длину 300—350 мм, второй — 450—470 мм. В верхнем конце ствола — свистковое устройство, в нижней части — по 3 боковых отверстия для изменения высоты звуков.
В Россию, как предполагается, свирель перекочевала из Древней Греции. В античные времена свирель представляла собой музыкальный духовой инструмент, состоящий из семи разной длины тростниковых трубочек, связанных друг с другом. Согласно древнегреческой мифологии, её изобрёл Гермес, чтобы забавляться, когда будет пасти коров. Этот музыкальный инструмент и по сей день весьма любим пастухами Греции.
Отсутствие интереса к музыкальным инструментам и самой музыке на Руси объясняется еще и тем, что пришедшее из Византии христианство не имело музыкальной традиции. Это было одноголосое унисонное пение а капелла.
Греческие «распевщики» «привезли» с собой так называемый знаменный распев. Процесс становления знаменного русского осмогласия, начавшийся в XII веке, завершился только к началу XVI столетия. Стоит отметить так же, что именно на основе осмогласия создаются такие «ноу-хау» церковно-песенного искусства, как путевое, строчное и демественное пения. Именно в XVII веке происходит своеобразный расцвет русского знаменного пения, после чего, как, наверное, и в любом виде искусства, наблюдается довольно длительный застой, а затем и спад.
Начиная со второй половины XVII столетия, происходит переход от знаменного распева к партесному (многоголосное) пению. Патриарх Никон весьма активно способствовал распространению партесного пения, которое исполнялось под руководством белорусских и киевских регентов.
Именно с этого периода и можно начинать историю русской музыкальной культуры.
Но и знаменный распев, и партесное пение не нуждались в музыкальном сопровождении. Музыкальная культура пошла по иному, чем в Европе, пути.
Вот такие мы передовые и образованные. В Европе кроме церковного идет расцвет светской музыкальной культуры, создаются оркестры и произведения барокко, а у нас впервые начинают петь многоголосие. И хотя оно все еще а капелла, но по сравнению с унисонным знаменным распевом это большой шаг вперед.
И все-таки не жаль, что в музее музыкальных инструментов нет образцов русского происхождения. Мы прошли трудный сложный путь. И пусть на заимствованных инструментах, но создали великолепные произведения музыкального искусства, создали шедевры в архитектуре и в писаных образах. Главное, сохранить то, что действительно является нашим богатством, не дать забыться тому, что есть прекрасного в нашей культуре.