Ностальгия по России, которую мы потеряли, до сего времени проявлялась лишь в осуждении советского периода и обвинениях большевиков во всех нынешних бедах. Но то политика, а еще есть культура и литературоведение. Есть множество нюансов нашей жизни, не броских и не явных, но и в них нужно все-таки отразить эту ностальгию.
Выпустил нынешний почетный предприниматель, литературовед и журналист в прошлом (очень достойное преображение деятеля культуры) сборник статей краеведческого и литературоведческого характера о А.П.Чехове «Чеховское Подмосковье».
Дорогое издание, мелованная бумага, редкие фотографии. Одним словом, интересная книга. Но вот особенность. Нет в этой книге Чеховского духа, нет его присутствия. Имя Чехова – это какая-то «заманиловка», как выразились Гоголевские крестьяне. Вроде бы и Чехов, и его друзья или знакомые, а приглядишься – речь совсем не о нем. Вот заехал Чехов на день-два в какое-то поместье. И на пяти-десяти листах будет описываться это поместье, его церковь, усадебный дом, хозяева, их жизнь и деятельность, которая возможно, и не интересна никому. Обычные люди того времени, не сыгравшие в жизни Чехова в большинстве случаев никакой роли. Но они были помещики, может быть, благотворители, а главное - православные. Как же ими не восхититься и не написать о них? А Чехов будет лишь письменным свидетелем того факта, что был здесь, как надпись на скале: «Здесь был Саша или Коля». Было бы странно, если Чехов разъезжал по Подмосковью, посещая избы и останавливаясь у крестьян или в рабочих поселках. Конечно, он посещал своих знакомых, принадлежавших к несколько иному слою, чем рабоче-крестьянское население. И относился он к этим знакомым как к равным, как к друзьям, соотечественникам. Даже усадьбу купил в Мелихово. Правда, продал ее, уехав в Крым. Но в советское время ее восстановили и сделали всемирно известным домом-музеем А.П.Чехова. А теперь нужно поговорить о замечательных людях-помещиках, окружавших Чехова.
Правда, А.П. Чехов не всегда лицеприятен и новым исследователям приходится мягко его ставить на место.
Пишет Чехов о дачной жизни москвичей. Пишет фельетоны для журнала «Осколки». Журнал юмористический и, естественно, позволяет себе высмеивать и образ жизни дачников, и условия их быта, и праздность, и гулянья с выпивкой. Но ведь это была заказная работа. А вы не знали? Он шутил и высмеивал по заказу. « Ничего не поделаешь: таков был характер заказной работы, а за 8 копеек со строчки – пиши, как умеешь… Диву даешься, на что тратил молодой Чехов свой талант и как не загубил его» А тратил (в тексте приведены отрывки) свой талант он на такие рассказы: «На гулянье в Сокольниках», «Один из многих», «Лишние люди», которые и создали раннюю славу писателю. Да, в душе он, конечно, любил своих меценатов-помещиков. Просто обожал. Но вот приходилось высмеивать ради денег, хотя должен был бы восторгаться ими.
А иногда бывало, что приходилось, как это помягче выразиться сочинить кое-что, проявить неискренность.
Вот, например, письмо А.П.Чехова А.С. Суворину, в котором автор нелицеприятно отзывается об усадьбе С.Т. Морозова и о нем самом. «На днях был у миллионера Морозова. Дом как Ватикан, лакеи в белых пикейных жилетах с золотыми цепями на животах, мебель безвкусная, вина от Леве, у хозяина никакого выражения на лице – и я сбежал». Неужели это правда? Неужели Антон Павлович не проникся и не восчувствовал? И приходится автору статьи оправдывать такого независимого писателя: « Увы, бегство из дворца «миллионера Морозова» было выдумано Чеховым, чтобы позабавить Суворина. На самом же деле Чехов собирался приехать к Левитану на два дня и пробыл ровно столько, сколько собирался» Ну, конечно, если приехать 17 июня и уехать на следующий день вместо 19 июня, то, конечно, ровно столько, сколько собирался. Слов нет, до каких мелочей доходит скрупулезный анализ любителей «французской булки». Но не стоит комментировать на свой лад то, что отчетливо читается и в произведениях Чехова, в образе его жизни, и в делах, и в мыслях: независимость, свобода и отсутствие преклонения и почитания сильных и богатых мира сего.
Но, если Чехов знакомится с кем-то из неблагонадежных, то тут пояснять нужно в ином ракурсе. С этими господами не стоит церемониться. К примеру, следователь Мамышев . Бывший студент, заключавшийся в Петропавловскую крепость за участие в студенческих волнениях (1861 г) Не велика птица. Можно смело предположить, что он и есть прототип Камышева в Чеховской «Драме на охоте».(Сходство фамилий и должность не означает сходство образа и фактов, литературоведу следовало бы это знать)
Еще можно лягнуть советский период. «Усадьба (Глебово) из-за расточительности Константина Шиловского к началу 1890 –х годов пришла в запустение, потом была выставлена на торги. В советское время ее просто не стало. А храм едва не сделали клубом птицефабрики». Еще бы такая незаменимая художественная ценность, чей-то особняк. Как же, умри, но сохрани для потомков Шиловских.К счастью, вернулись настоящие хозяева-меценаты, господа Шиловские и храм теперь восстановлен, правда, в основном на средства «Птицефабрики», но не до конца, (истощили конкуренция и реставрация), так что завершают восстановление семейство Шиловских, артистов, самостоятельно.
Вот такие теперь интересные биографические литературные изыскания издаются меценатами. От хруста «французской булки» уже не слышно голоса совести, а туманный призрак «России, которую мы потеряли», застит исследовательскую честность. Но и нынешним литературоведам тоже ведь хочется иногда французской булки с маслом.