Первая ошибка вырастает из смешения бытовых понятий и экономико-хозяйственных. Лень в бытовом понимании – это ничего неделание, безделье, т.е. определенная черта характера. У него или у нее вокруг куча дел, а он сел и либо на небо смотрит, либо пивко попивает. Но под понятие «лень» можно подвести несколько иное по смыслу слово «бездеятельность» или «безынициативность». И то, и другое связаны с условиями экономического и социального положения, как отдельной личности, так и целого сословия в целом.
Сделаю небольшое лирическое отступление. Когда в 90-е годы рухнули все привычные условия жизни и занятости, то очень многим пришлось столкнуться с бедностью, переходящей в нищету. В моем личном опыте такой период наступил в 1996 г. В то время меня перевели на зарплату в 250 руб., тогда ка до этого я получала 600 руб. Прожить можно, но при условии полной стабильности во всех условиях быта.(никаких покупок одежды, мебели, посуды и техники, превосходящих по стоимости покупку продуктов на день, т. е. полное отсутствие любых покупок кроме еды) И вот в таких условиях у нас потек в туалете бачок. А наши любимые жилконторы на тот момент решили стать капиталистами и ввели плату за вызов своих специалистов (это при условии, что коммунальные платежи оплачивали работы всего штата жилконторы, включая электриков, сантехников и пр.). Вызов стоил 50 руб. Этот период я не забуду никогда. 50 руб. – это из 250 р. Довольно чувствительная сумма. И что? Вот тогда я поняла во всей практической реальности, с чем была связана русская знаменитая лень, т. е. бездеятельность. Та лень, в которой так любят обвинять русского мужика все русофобы, есть результат самой ужасной бедности, переходящей в нищету. Ты настолько нищ, что ни мастера вызвать не можешь, ни деталь нужную купить, чтобы отзывчивый сосед поставил. А дальше больше, и начинается та самая разруха, которую благополучный профессор Преображенский перенес в головы людей, забывая, что песни петь можно и от голода: «Ни кола, ни двора, зипун весь пожиток. Эй, присвистни, бобыль, умрешь не убыток. Он идет и поет, ветер подпевает. Сторонись богачи, беднота гуляет» (Иван Саввич Никитин)
Ведь что такое текущий бачок? Ерунда, о которой стыдно говорить. Но вслед за ним ломается еще что-то, в частном доме начинает течь крыша и нет средств на ее перекрытие. Начинается изобретательство в виде латок (кусок льняной ткани, пропитанный краской и замазанный поверх тоже краской). Мужик не был ленив. Иначе откуда появилась пословица: «Голь на выдумки хитра»? Да все потому, что бедность требует дешевой изобретательной вещи. И латки из ткани из их числа. Но о красоте, чистоте, ухоженности как на Западе, забудьте.
Нам постоянно ставят в упрек то, что русский народ не развивался так, как народ западной Европы. Посмотрите на богатую Европу. Она – образец свободы и капиталистической предприимчивости. А почему? Потому что в Европе, говорят нам, живет трудолюбивый, инициативный народ, который даже самые маленькие деревеньки украшал чистенькими уютными домиками, пел чудесные песни, ел вурст или яичницу с беконом, и вообще, процветал в довольстве и достатке за счет трудолюбия. Вот вам Германия, Северная Италия от эпохи Возрождения, Франция и Англия с их Просвещением и парламентом. Но давайте посмотрим иначе. Торговые пути (Италия, Испания, Англия, Франция, Германия) и войны. Это первоначальный капитал. Колонии с их богатствами (Англия, Франция, Италия, Испания, Германия). Это новые капиталы и источник дешевых рабочих рук. Следствие - промышленная революция (Англия, Франция, Германия). И, к примеру, Южная Италия, Греция, Ближний Восток. Ближний Восток когда-то процветал за счет торговых путей из Азии в Европу, а Русь эти пути к тому времени потеряла (татаро-монгольское нашествие, которое некоторым нашим умникам кажется чуть ли не благом.). Но процветание Византии и Арабских халифатов уничтожило турецкое нашествие, тем, что перерезало торговые пути - источник богатства.(А европейцы под давлением обстоятельств осваивали морские пути). Рухнувшая торговля и увеличение налогов подорвало и хозяйственную их деятельность ( так же как и дань татаро-монголам обескровливала Русь). И Греция, и арабские страны от Египта до Сирии сами стали колониями. Юг Италии – для богатого Севера, Греция и Ближний Восток – для турецкой Порты. Но люди не умеют «зреть в корень», а капиталистическая, лживая пропаганда их с удовольствием разводит как детей, подсовывая ложные стереотипы, не имеющие ничего общего с исторической правдой. И греков, и арабов, и негров , ничтоже сумняшеся, новые мыслители, заносят в список третьесортных ленивых народов. Арабы ленивы, греки ленивы, Южная Италия и Сицилия – нищие. Ах, как это легко относить бедность многих народов и стран к лености, составляющей якобы их национальный характер.
То же самое, но особенно оскорбительное и болезненное унижение обрушивают на русских крестьян, объявляя их ленивыми и неспособными на самоорганизацию.
Кажущаяся и видимая на поверхности явления, леность народов, никогда не связана с этносом. Это явления социально-экономического характера, где основную роль играет бедность населения и отсутствие путей по преодолению этой бедности.
И русский помещик средней руки, и русский крестьянин находились в равном положении бедности, граничащей с нищетой. Процветали аристократы, чиновники и откупщики. Но этот сорт людей никогда не страдал за народ и не мучил себя идеями усовершенствования быта всего населения, созданием рабочих мест, изменением социально-экономической политики.
В условиях крепостного права и низкой природной ренты от сельского хозяйства, крестьянин, обремененный барщиной, не в состоянии был создать для себя избыточный продукт, который позволил бы ему заняться собственным благоустройством быта. Лишь бы пропитаться, а соломенная крыша с прорехами, изба с топкой по - черному, это не такие уж важные вещи. С отсутствием эстетики можно смириться. « Не до жиру, быть бы живу». Сейчас, кстати, объявилось много поклонников «старины глубокой», готовых утверждать, что топить печи по-черному это очень удобно, гигиенично и вообще, полезно для здоровья. Только почему-то Европа отказалась от подобного во всех отношениях чудесного способа еще в 15 в., а у нас этот эксперимент по здравоохранению и удобствам затянулся до самого 20 в.
Лень русского мужика результат экономической и юридической его несвободы, а точнее, длительное и вынуждающее трудиться без прибыли и личного дохода, крепостное право. И ведь состояние это длилось не год и не два или как у меня – полгода. Это было вековое состояние, приучающее тело к лишениям, а душу к пустому созерцанию без эстетических и творческих запросов. Несвобода юридическая и несвобода экономическая приучали мужика мириться с материальными лишениями и убивали в нем стремление к улучшению собственного быта.
Что значит крепостное право? Это не только продажа крестьян или наказание их на конюшне, как описывалось в художественной литературе. Это, прежде всего барщина, т.е. отбывание повинностей не на своем участке, а на участке помещика. С течением времени агротехника не менялась. Соответственно, при необходимости увеличения дохода, но в условиях неизменной агротехники, крестьянину приходится увеличивать затраченное на сельскохозяйственные работы время или как можно раньше привлекать к труду детей и женщин. Чтобы позволить себе сколько-нибудь сносное существование, крестьянин мог бы работать на себя больше и лучше, но и помещик хотел, чтобы на него работали больше и лучше. Барщина позволяла получать повышенный доход помещику, тогда как крестьянин должен был оставаться на том же уровне, что и прежде. Отбывание барщины достигалось следующими способами: 1) простым удлинением рабочего времени крестьянской семьи, или, 2) чисто-механическим сокращением необходимого времени для работы крестьянина на себя.
В феодальную эпоху (а в России до конца 19 в.) и зимой работали от восхода до заката солнца. Затрачивая значительную долю дня на помещика, крестьянин вынужден был работать на себя ночью. Увеличивая барщину, запрягая в нее женщин и малолетних, помещик доводил среднюю продолжительность рабочего дня, допустим, до 15 часов. Из них крестьянину по-прежнему оставалось 6 ч., а помещику идет уже 9 часов: прибавочное время увеличилось на 7 часов, с 2 до 9 часов. Следовательно, развитие крупного земледельческого производства сопровождалось в данном случае, как оно было и в действительности, развитием чрезмерного труда для крестьян, а так же не позволяло ему иметь доход выше прожиточного минимума.
Мне возразят, что через крепостное право прошла вся феодальная Европа. Да. Но в Англии и Франции уже к концу 18 в. крепостное право было упразднено. И даже при его наличии в 15 в. в Англии, Франции и западной Германии барщина сводилась всего к 10 дням в году. Радикальные изменения в аграрном секторе раньше всего произошли в Англии. В 15 в. практически повсеместно в Англии крестьяне получили освобождение из личной крепостной зависимости. Крепостная зависимость была заменена поземельной. Вместо барщины крестьяне стали платить денежную ренту, а объём повинностей был зафиксирован. Это давало значительно больший объём гарантий крестьянину. Параллельно с этими изменениями начался процесс печально известного огораживания, принявшего катастрофические размеры в 16 в. Это привело к разорению тысяч крестьян и появлению огромного рынка наемного труда в городах и в сельской местности. Но в то же время такие процессы, как обезземеливание крестьян, приведшее к росту числа свободных рабочих рук, дало толчок промышленной революции.
Во Франции полное освобождение крестьян и решение аграрного вопроса произошли в результате буржуазной революции. Революционное правительство в 1789 г. приняло декрет «Об уничтожении феодальных прав и привилегий». Личные повинности крестьян, символизировавшие их зависимость от сеньоров, подлежали немедленной отмене без выкупа, а вот за повинности, связанные с владением землей, крестьяне должны были заплатить. К личным повинностям относились налог с убоя скота, налог на охрану замка, дорожные пошлины и ряд других поборов. За пользование землей крестьяне платили ценз, то есть фиксированную арендную плату, и шампар - долю от ежегодного дохода. Крестьянин мог выкупить свой участок вместе со всеми повинностями, единовременно уплатив сумму, равнявшуюся его платежам за 30 лет вперед.
В Пруссии и Австро-Венгрии освобождение крестьян от крепостной зависимости началось позднее, чем в Западной Европе, но, тем не менее, и там крепостное право не являлось столь жестким и изнуряющим как в России. Еще в 1719 году прусский король Фридрих-Вильгельм I освободил крестьян, принадлежавших лично ему. Однако первая масштабная реформа началась лишь в 1780-е годы в империи Габсбургов. В 1765 году император Иосиф II запретил дворянам Чехии и Моравии подвергать своих крестьян смертной казни. Когда в 1772 году после первого раздела Речи Посполитой Австрия получила Галицию, где польская шляхта обращалась с украинским крестьянством как с тягловым скотом, запрет на убийства был распространен и на эту область. Более того, в 1775 году в Галиции шляхте запретили избивать крестьян и отнимать у них имущество.
Весной 1848 года правительство Австро-Венгрии отменило барщину и прочие феодальные повинности на территории империи. Подобные реформы были проведены и в немецких землях в Баварии и Пруссии. Следует учесть еще и тот факт, что крестьянство составляло 70% населения Германии, тогда как в России крестьянство составляло 90% населения.
90% сословие крестьян, безграмотных, лишенных не только гражданских, но и человеческих прав свободной личности, никак не могло способствовать процветанию государства и даже собственному развитию вплоть до удовлетворения эстетических запросов в бытовом плане.
Почитайте русскую классику. И вы поймете, что мужик русский богател и становился зажиточным только, когда барин переводил свое село на оброк. Оброчные крестьяне имели возможность заниматься трудом с прибылью. И никто из них не сидел, сложа руки и не нищал. Но практика перевода крестьян на оброк в условиях отсутствия в городах промышленных центров имела очень ограниченное распространение. Чаще всего на оброк переводились те села, которые лежали на торговых путях или в которых проводились сезонные или ярмарки или еженедельные базары.
Об этом можно почитать у Салтыкова-Щедрина в его «Пошехонской старине».
«Заболотье было очень обширное село, считавшее не менее полутора тысяч душ, а с деревнями, к нему приписанными, числилось с лишком три тысячи душ мужского пола. В селе было до десяти улиц, носивших особые наименования; посредине раскинулась торговая площадь, обставленная торговыми помещениями, но в особенности село гордилось своими двумя обширными церквами, из которых одна, с пятисотпудовым колоколом, стояла на площади, а другая, осенявшая сельское кладбище, была выстроена несколько поодаль от села. Не меньшую гордость крестьян составляло и несколько каменных домов, выделявшихся по местам из ряда обыкновенных изб, большею частью ветхих и черных. Это были жилища богатеев, которые все село держали в своих руках.
Заболотье славилось своими торгами, и каждую неделю по вторникам в нем собирался базар. Зимой базары бывали очень людные, но летом очень часто случалось, что съезжались лишь несколько телег.
Главным занятием сельчан был трактирный промысел. Большинство молодых людей почти с отроческих лет покидало родной кров и нанималось в услужение по трактирам в городах и преимущественно в Москве.»
А перед моими глазами наглядным примером деятельности русского мужика явилось районное село Сима Владимирской области. В этом селе сохранилось много каменных домов или домов с первым каменным этажом. Одна моя знакомая даже создала себе художественно-идиллическую картину: дамы в изящных платьях с турнюрами в шляпах и с зонтиками гуляют по берегу реки Симка, и конечно, все они дворянки-помещицы. Но на самом деле это было село на торговом пути. В Симе проходили сезонные ярмарки, а поместье Голицыных, где провел свои последние дни жизни генерал Багратион, не являлось постоянным местопребыванием богатых аристократов. Так что по берегу Симки гуляли жены богатых мужиков, посаженых на оброк. И дома на каменном фундаменте были лавками предприимчивых крестьян, а кирпичные дома – местожительством самых богатых из них.
Начавшаяся в 1861 г. аграрная реформа и освобождение крестьян от крепостной зависимости, окончательно была решена только в 30-е годы XX столетия, после октябрьской революции. Именно нерешенность основных вопросов поземельных отношений в России стало одной из причин революции.
В результате аграрных реформ в Европе выиграли либо помещики (Англия и Германия), либо крестьяне (Франция). И тот, и другой вариант способствовали быстрому развитию товарно-денежных отношений капиталистического характера. И только в России от освобождения крестьян выиграло только государство, т.е. царская казна.
Профессор историк П. А. Зайончковский, многие годы возглавлявший научное направление по изучению крестьянской реформы, назвал цифру финансового выигрыша государства — 700 млн. рублей, то есть именно государство оказалось в финансовом выигрыше от реформы. А проигравшими оказались и помещики, и крестьяне.
Иными словами, реформа не способствовала, но задерживала развитие капитализма в России, так как не создавала рынка рабочей силы и не позволяла капиталам попасть в частные руки.
От реформы в России выиграл только кулак-мироед или чумазый, как его называет Салтыков-Щедрин. Вот как он пишет о новом русском капиталисте: « русский чумазый перенял от своего западного собрата его алчность и жалкую страсть к внешним отличиям, но не усвоил ни его подготовки, ни трудолюбия. Старая форма - (русского крестьянина – А.Г.) томила барщиной и произволом, новая – донимает голодом. Чумазый вторгся в самое сердце деревни и преследует мужика и на деревенской улице, и за околицей». ( «Мелочи жизни») И о какой инициативе или трудах по собственному благоустройству и процветанию может идти речь?
Не лучше было и положение помещика. Существующий от дохода с поместья, полученного усилиями крепостных, помещик был обречен на унылое, бездеятельное существование.
Городская жизнь, наполненная общением, театрами и концертами, была ему не по карману. Поездки заграницу могли его только разорить. Все, на что устремлялась деятельность помещика, это были его дети и их будущее. Дать им образование, выдать замуж дочерей, пристроить в полк или на службу сыновей. А это затраты, затраты, затраты, истощающие доходы, отбирающие лишние деньги, напрягающие до изнурения силы крестьян-крепостных, возможно, пущенные на благоустройство крестьянского или собственного быта в иных условиях. Жизнь же в деревне – это лень, бездеятельность, скука и однообразие. Отсюда и термины: «байбак», отсюда и образы: «Обломов». Вот как описывает М. Салтыков-Щедрин быт помещиков Пошехонья.
« Помещиков в нашем краю было много, но материальное их положение представлялось не особенно завидным… Помещичьи усадьбы были крайне невзрачны… Об удобствах жизни, а тем менее о живописности местности не было и речи… Сто, двести рублей (ассигнациями) считались в то время большими деньгами.
Несмотря, однако ж, на недостаточные материальные средства, особенной нужды не чувствовалось. Причина такого сравнительного довольства заключалась отчасти в общей дешевизне жизни, но преимущественно в крайней неприхотливости требований.
Образовательный уровень помещичьей среды был еще менее высок, нежели материальный.»
Сравнивая развитие России с развитием Европы, мы можем понять, что никакой лени, как особой национальной черты ни в русском мужике, ни в русском помещике не было. Противопоставление Гончаровым Штольца Обломову не вполне корректно, потому что Штольц никогда не был воспитан помещичьей средой. С самого детства он был всего лишь сыном наемного работника, и будущее его зависело от его собственных трудов и образования. Илья Ильич Обломов – это представитель иного класса. Его воспитало отжившее, на тот момент полностью ликвидированное в Европе, феодальное общество, где отношения крепостной-помещик, лишали не только всякой личной инициативы, но и не давали возможности изменить свое положение.
Бедность, бесправие и невозможность выйти за рамки существующего строя, рождают апатию, бессилие, полное равнодушие к физическим и нравственным тяготам, именно то, что сейчас называют русской ленью.
Но у слова «лень» есть еще одно очень современное толкование. (Продолжение)