Церковь, недоволная обывателем
И главное в этом недовольстве то, о чем писал еще Джонатан Свифт: "Если вы хотите сделать попу больно, - ударьте его по карману".
Время обывателя. Навсегда?
прот. Всеволод Чаплин
В трапезных, пономарках, кулуарах церковных собраний все чаще говорят: денег в храмах и монастырях становится меньше. Где-то меньше становится и людей – не постоянных членов общины, а «захожан» с «прохожанами». Где-то меньше совершается таинств и треб. Масштабной статистики, состоящей из твердых фактов, мы, конечно, не знаем – и это печально. Ведь понимать, что происходит с церковным сообществом и его достоянием, полезно не только избранным, а всем православным христианам – особенно мирянам, призванным поддерживать Церковь большими и малыми лептами.
Чуть более системная дискуссия ведется в постах и комментах. В них, впрочем, есть и по-особому заинтересованная сторона: лоббисты реформ церковной практики – и, как ни странно, церковного учения. Первые пеняют духовенству на якобы слишком высокий уровень жизни, на «самолеты Патриарха» и так далее. Но с этими критиками все ясно: они просто лгут или сильно преувеличивают картину «сверхпотребления». Другие по-своему более честны: они считают, что Церкви нужно пересмотреть свой взгляд на аборты, «свободную любовь», демократию, вечную участь иноверцев и неверующих – ну или просто молчать на эти темы. Дескать, не раздражайте людей, и они к вам потянутся.
Вот только мое общение с самыми разными людьми – консерваторами и либералами, пенсионерами и молодежью, «прохожанами» и участниками светских собраний – говорит совсем о другом. Большинству упомянутые «горячие» темы не так уж интересны. Они – удел узкого круга «дрессировщиков» Церкви, гипетрофированно представленных в интернете и умело накручивающих лайки-рейтинги-упоминания себе и своей позиции. Они – это не реальное мнение общества, а фантом «общественного мнения». Ориентироваться на них не надо – скорее следует внимательно их слушать и поступать ровно наоборот.
А вот что происходит с обычными людьми? Агрессии в адрес Церкви они не проявляют: не замечаю ее ни на светских собраниях, ни на улице, хотя уж меня-то по идее должны ненавидеть больше всех, поскольку я не боюсь говорить малоприятные вещи и власти, и народу. Вот что часто слышишь: «Хотел бы прийти в храм, но все не получается».
На День города около церкви, где я служу, ходят толпы народа. Выставили на улицу лоток с книгами - изданными недавно и давно, взрослыми и детскими, толстыми и тонкими, недорогими и просто совсем дешевыми. За пять часов не взяли ни одной. На следующие дни брали по две-три. Нечто «антиклерикальное» сказала лишь пара человек. Остальные проходили мимо – или брали книги в руки, листали, но не приобретали.
Перед праздниками иногда ходим с прихожанами по окрестностям – в школы, музеи, театры, кафе, банки. Объясняем смысл праздника, раздаем листовки, приносим куличи или крещенскую воду, приглашаем на службы. Встречают почти всегда радостно, с улыбками и обещаниями «обязательно зайти». Свечки ставить иногда потом приходят. На службы – единицы из сотен.
Кстати, зарабатывать все труднее. Доходы большинства наших сограждан падают гораздо резче, чем докладывают органы власти и прислоненные к ним эксперты. И это тоже отражается на церковных средствах. Хорошо одетые люди, которые еще недавно не брали сдачи, получив свечу или церковную книгу, теперь забирают все до рубля. Многие потеряли работу – и легли на диван. На это жалуются не только сами уволенные, но и их жены, матери, бабушки. Сокращения идут массовые – а устроиться на работу после 45 лет почти нереально. Хорошие места заняты членами стойких «команд», плохие – мигрантами. У многих после недавней реформы – ни пенсии, ни работы. Вынужденную крайнюю прижимистость этих людей ощутили не только приходы, но и рестораны, и магазины. Но если недавно, оказавшись без трудоустройства, люди прилагали свои силы в храмах и монастырях, то теперь они обычно замыкаются в себе – или бьются за каждую копейку.
Словом, наступает время обывателя. Торжествующего или потерпевшего поражение – но в обоих случаях забывшего о Боге. И наши недруги – антирелигиозно настроенные интеллектуалы – зря радуются этому времени. Оно и Никонова с Невзоровым скоро похоронит, как и умные сайты продвинутых либералов. Те тоже, кстати, теряют работу.
Каков должен быть наш ответ? Встроить храмы в торгово-развлекательные центры, чтобы люди ставили свечки между походами в ресторан, игровой зал и кафе? А Церковь, христианство встроить в систему ценностей консьюмеризма, к чему по сути призывают иные «православные с человеческим (простите, глянцевым) лицом»? Нет: у Церкви есть более достойные – и более действенные, проверенные веками – ответы.
Во-первых, надо оставить триумфализм и учиться жить по средствам. Очень скоро их может не хватить ни на «правые» хоры, ни на большое количество церковных служащих, ни на дорогостоящее храмовое убранство, ни на «статусные» трапезы. И ничего страшного: Церковь умела выживать и в очень скромных условиях - вспомним советское время. Нужно вспомнить о солидарности богатых монастырей и приходов с бедными – стимулировать такую солидарность могли бы епархии, да и общецерковные структуры. Очень полезно всей Церковью оценить, сколько у нас денег - и на что их нужно продолжать расходовать, а от чего можно отказаться.
Во-вторых, нужно, сколько ни было разочарований, продолжать проповедь. Пусть не будет никакой победной статистики – пастыри и миссионеры призваны идти и к малому количеству людей, и даже к одному человеку.
И, в-третьих, нужно просить Господа вмешаться в историю. Обыватель – что довольный собой, что замученный проблемами, - дальше от спасения, чем кающийся разбойник или увидевшая бездну греха блудница. Человек, «пекущийся и молвящий о многом», часто не может уже взглянуть на Небо, если не грянет гром. И поэтому, если сыны и дщери нашего некогда богоносного народа увязнут в обывательском мирке, - Господь его разрушит. Для настоящего блага его несчастных обитателей. Даже если им поначалу это очень не понравится. Надеюсь, что так и произойдет. Ведь Бог нас любит, даже если мы отворачиваемся от Него.
__________________________
P.S. Наши протоиереи и просто иереи с архиереями не могут понять простого: современный человек — прагматик. Что даст ему ваша вера, даже тому, кто не против нее, Царствие Божие в неведомом загробном мире? А сейчас?
Человек просвещенный, человек труженик привык видеть результат своих усилий и трудов. Дерево познается по плодам. И вот по большому счету плодов -то у церковного дерева и нет. Бесплодная смоковница упустила свое время. Население, хлынувшее в церкви в перестройку, получившее доступ к храмам и православию, надеялось, что уж молитва-то спасет их и от разорения, и от болезней, и от пьянства и наркомании их детей. По вере вашей будет вам, говорили с амвона все священнослужители.
Но никакая вера ничего в жизни людей, потерявших свое будущее, стабильность и возможность реализоваться ничего не изменила.
Народ в очередной раз остался у разбитого корыта, но не по причине слишком непомерных аппетитов, а по причине собственной доверчивости.
Вначале они увлеклись верой и дорогой к храму. Но оказавшись в храме, поняли, что получить в нем можно только минутный отдых, послушать пение, полюбоваться иконами, посмотреть на торжественные входы и богатые облачения и бесконечно платит за каждую требу, молитву из любви к Богу и церковнослужителям. Но интерес и надежда требуют времени и денег. А время все уходит на зарабатывание куска хлеба и решение житейских проблем.
Нынешняя христианизация – это не славяне и даже не римляне. Им нужны доказательства и очевидное влияние церковной проповеди на жизнь.
Сколько пришлось видеть предпринимателей, приходивших в церковь за молитвами и освящением их нового бизнеса. Они жертвовали деньги, они приглашали иереев в рестораны и дарили подарки. Самыми популярными были иконки св. Иоанна Сочавского, покровителя торговли и бизнеса. Сколько акафистов заказывалось ему.
Сколько пришлось слышать от приходящих в храм: молись такому-то или такому святому, чтобы найти мужа, чтобы преуспеть в жизни, чтобы получит здоровье.
Сколько молебнов от избавления от пьянства заказывалось иконе Матери Божией Неупиваемая Чаша.
Люди, понявшие религию и веру толко как новый легкий способ решит свои проблемы и получить желаемое, вполне естественно, ничего не получали и разочарование приходило само собой.
А вместе с разочарованием в религии приходило прозрение и понимание, что их обманули не только в дороге к храму.
Вторым обманом стало предпринимательство, в которое с головой окунулись бывшие советские труженики, рассчитывая на богатства и знатность. Но оказалось, что и здесь овчинка выделки не стоит: рэкет, налоги, кредиты, крупные корпорации, захватывающие рынок, на котором все меньше и меньше места для мелкого бизнеса.
Было еще увлечение «идиотизмом сельской жизни», которую расписывали как спасение от городской суеты и устойчивый фермерский доход.
Но все оказалось пузырями на воде. Правдой жизни остались только богатство и бедность, в соотношении которых большинству уготовано состояние бедности.
Актуальность обрели слова старой революционной песни: «Никто не даст вам избавленья, ни Бог, ни царь и не герой.»
И какой смысл нашим гражданам, обыватели они или активные граждане, ходить в церковь, чтобы оставлять в ней часть своего заработка и искать спасения в мечтах о загробной райской жизни.
Церковь может привлечь, но только тех, кто действительно унижен, обездолен и потерял смысл жизни. Но парадокс в том, что именно этот контингент, самый устойчивый и верный, еще и самый бедный. Малоимущие или пенсионеры, стоящие перед концом жизни и потому очень жаждущие духовного укрепления. Только они имеют время стоят часами на службах, только они имеют желание обрести будущее Царствие Небесное, но именно они уже отказываются от заказных треб, покупают лишь одну свечку и не могут пожертвовать на церковь ничего более булки хлеба.
Какие ж они обыватели, современные граждане? Они вынуждены бороться за жизнь и брать от нее то, что важно здесь и сейчас. Часы, проведённые в храме, деньги, потраченные на свечи и молебны с обеднями, больше не кажутся спасительными и важными.
Вера рождается из великой цели и желания осуществит ее в реальной жизни. Но вера, которую предлагает церковь, бездеятельная. Она требует тратить время и усилия воли на молитву, смирение и покаяние, которые не меняют ничего в жизни. Ее трудно принять. Нужно иметь либо привычку, как у всех европейцев, либо обязанность, наложенную государством, либо сама жизнь, государство и уровень жизни должны быть столь высоки, чтобы оставлять человеку возможность быть благотворителем, интересоваться красотой церковной службы и вести философские беседы о важности христианства как было в позднем Советском Союзе.
Сами по себе люди не становятся обывателями. На это их толкает социально-экономические условия. Когда хрупкое равновесие между стабильностью сегодняшнего дня и страхом за завтрашний может быть нарушено ежеминутно, то приходится цепляться за эту стабильность, становясь обывателем.