Запретить и переименовать, чтобы угасла память.

Есть у нас много городов с новыми названиями. Есть и улицы в этих городах с новыми названиями. И есть люди, которые никак не хотят смириться с тем, что история движется вперед, а не назад, даже в том случае, когда очень хочется.

К примеру, город Новосибирск, бывший Ново-Николаевск. 

Вопрос о переименовании внёс в ноябре 1-й Новониколаевский окружной съезд советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

Выбрать новое название было предложено народу.

Лучшим из 50 названий было признано «простое и гордое» имя – Новосибирск. Слово «Новосибирск» впервые прозвучало года 11 ноября 1925. Это название города предложил инженер Константин Тульчинский. 

12 февраля для Новосибирска дата, вне всяких сомнений, особенная. В этот день в 1926 году председатель ВЦИК Михаил Калинин утвердил решение о переименовании Ново-Николаевска в Новосибирск. 

К середине 1910-х годов население города Ново-Николаевска насчитывает 75 000 человек.

На 2019 год численность населения — 1 618 039 человека.

Так, имеет ли право Новосибирск на свои новые названия улиц, на свои новые памятники и свою память?

Но кому-то милее дореволюционное прошлое. И вот ведутся в Новосибирске нескуончаемые споры о возврате, возврате и возврате старого, дореволюционного.

Жаль только, что с переименованиями не приходят и старые размеры города и старый образ жизни.

Шнуров говорил о том, что теперь нет необходимости читать, потому что  есть эмодзи. 

И в самом деле, иногда бывает лучше получить эмодзи, чем прочесть диспут интеллектуалов, одержимых одной и той же темой: темой ненависти к своему прошлому.

«Брежневские полковники не покаются за преступления большевизма». Россия должна решить, как пережить травмы XX века

Зачем делать Ленина и Сталина «набором звуков»? Что поможет Новосибирску избавиться от травматичного советского прошлого? Почему люди забыли, как предпочитали польскую косметику и «Рэмбо» программе партии? Как суд над КПСС стал последним шансом историков? Уроки XX века и история одной семьи, пострадавшей от репрессий, в подкасте «Корни и щепки».

Участники дискуссии — публицист и политик Дмитрий Холявченко, гендиректор исследовательской компании Tayga Research Александр Баянов и редакционный директор Тайги.инфо Евгений Мездриков.

(Фамилии-то какие говорящие! Невольно задумаешься, не отражают ли они глубинную суть личности.  Еще Гоголь писал: «Выражается сильно русский народ! И если наградит кого словцом, то пойдет оно ему и в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во всё свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица.
 Холявченко –ленивый, вялый, живущий халявлй. Баянов очень удачно вписывается в жаргон: баян- пустая болтовня. А Мездриков – чистильщик шкур.)

Баянов: Я, собственно, о чем. Вот соберутся в Новосибирске все умные, добрые и хорошие здравомыслящие люди, добьются возвращения названий улиц хотя бы в «тихом центре». И будет то же самое большинство Новосибирска жить параллельно и еще время от времени немного поругиваться от того, что пришлось менять паспорта. Вот эта корреляция.

Каким образом изменение пространства может наложить определенное пятно на какие-то вещи, которые стоят за этими символами? Как действительно добиться того, чтобы большевизм, коммунизм были признаны минимум античеловеческой идеологией? Я понимаю, что социально-экономические проблемы донести гораздо тяжелее. Но что людей убивать нельзя. Что это насилие для каждой семьи. Изуродованная история.

Мездриков: Давай так. Почему я говорил про большевизм? Нельзя судить идеологию, если это не идеология, в основе которой лежат призывы к уничтожению людей. С коммунизмом это, всё-таки, не так. И та интерпретация коммунизма, которую использовали (или марксизма) у нас в России, она совершенно не тождественная. Это отдельная история. Мы можем судить режим, можем судить руководителей, можем судить методы. Это мы можем судить. Если мы говорим про суд — то это суд либо над партией, либо над правительством. Над идеологией как ты себе представляешь? Пороть будешь? Кого? Собрались либерализм, консерватизм и коммунизм и начали пороть друг друга — это неправильно.

Возвращаясь к твоему вопросу. Мы сейчас так живо и так близко к сердцу принимаем потому, что для нас это важно. Я мечтаю о том времени, когда мы всё это переименуем. И почему это будет важно? Потому, что всем все равно станет. Потому, что у них [следующих поколений] при упоминании Ленина, Свердлова или Калинина просто не будет никакой картинки вставать. У них не будет памятника Ленину, не будет Мавзолея. Они даже не будут понимать, что это такое. Тогда мы переживем, рубцы исчезнут и вот. Мне кажется, пусть будет так. Только эти родовые травмы лучше убрать. Парадоксально по сравнению с тем, что я говорил раньше. Но мне кажется, что в конечном итоге так должно быть.

Холявченко: Время вылечит.

Мездриков: Да. Чтоб эти маркеры исчезли. И у детей, и у будущих взрослых. «Что вы там? За Сталина? А кто это?»

Неужели это говорят взрослые, вроде бы культурные люди?

Они полагают, что не знать своей истории – это великое завоевание будущего. Манкурты создадут новую невиданную цивилизацию.

Лепечут про идеологию. Но ведь идеология вторична. Новая система социально-экономических отношений либо доказывает свои преимущества перед предыдущей, либо исчезает. 

Вначале ручной труд целесообразно было заменить машинным и превращать собственников –крестьян в наемных работников,  а потом утверждать свободу личности.

Если новый социальный строй по всем пунктам проигрывает прошлому, то кто забудет то, что было хорошо?

Да переименуйте всё и вся во все, что хотите, уничтожьте все памятники, неужели, люди пожелавшие жить лучше, чем сейчас, не найдут прежних великих идей и не вспомнят тех, кто дал народу свободу, равенство, братство?

Христиане в своем усердии постарались не только сменить названия и имена. Они разрушили все, что напоминало о прежней эпохе пантеизма и научного развития, от книг, скульптур, музыки, театров до самих храмов и дворцов.

И что? Все забыли о науке и прогрессе? Варварская Европа может быть и забыла, потому что просто не знала, а арабский мир не только не забыл, но и расцветил свою жизнь и культуру знаниями античного мира, которые, как думали христиане, они уничтожили навсегда. Это арабский мир заявил христианскому мракобесию, что капля чернил мудреца дороже капли крови воина.

В IV веке началось создание христианства как ведущей идеологии западного мира. Но к этому времени Рим уже перешел к новой экономической политике, заменяя труд рабов трудом свободных колонов-батраков и мелких землевладельцев. А к  VII-му веку арабский мир уже читал античных классиков и нес их знания в Европу, чтобы достичь небывалого расцвета в XI в., пробуждая зависть и алчность христианской Европы. Эта алчность толкнула христиан на Крестовые походы, но именно они явились концом идеологического господства церкви, открыв дорогу античному научному знанию, формируя в Европе расцвет новых экономических сил, основанных на свободных ремеслах и торговле, и соответственно, меняя идеологию церковного рабства духа  на идеологию прогресса, именуемую гуманизмом.

Неужели новосибирские мыслители полагают, что свободное течение мысли, стремление к прогрессу и развитию не в тисках капитализма, а на основе гуманизма и научных знаний, можно остановить, вычеркивая, вымарывая целые страницы прошлого из памяти народа? Это похлеще христианского тоталитаризма и уж тем более даже в сравнение не идет с эпохой советского периода по попыткам фашизации и обскурантизма нового православного толка.

Ах, политики, политики. Ненависть плохой судья в спорах и уж совершенно никакой помощник в свободном развитии человечества.

Недавно ярый поборник традиционного православия протопоп Андрей Ткачев заявил, что поздний Советский Союз, застой эпохи Брежнева, был Библейским царством. Все жили нравственно и высокоморально, по библейским законам и традициям. Только имени Бога не употребляли, опять-таки по библейски.

А вот Ленин и Троцкий - это зло, как и сама революция и марксизм.

Может быть, Советский Союз и был библейским царством добры и нравственности. Но ведь само собой ничто не происходит. На все есть своя причина. А причина проста: не было бы революции, не было бы Ленина, а потом Сталина, не было бы экспроприации частной собственности на средства производства, не было бы упразднения власти богатства и знатности, не было бы и Библейского царства справедливости и добра.

Так и идеологи переименований. Не понимают они того, что история так просто не исчезает и не забывается. Уничтожьте  историю, вычеркните из учебников эпохи и имена и вы получите не воплощение своей мечты о том, чтобы большевизм признали злом, а уничтожение своей страны и народа уже в полном объеме.

Видят наши либералы и попы, что без признания заслуг Советской власти, без признания неизбежности Октябрьской революции, без признания истории, как свершившегося факта невозможно дальнейшее движение вперед. Но признать не могут, потому что боятся того, что сравнение и память о прошлом будут вызывать у людей неизбежные вопросы о нынешнем состоянии страны и народа. Сравнение прошлого и настоящего будет не в их пользу. И единственным здравым решением для любого будет возврат к тому, от чего отказались: к справедливости и общенародной собственности.