Историк Е.Прудникова:
Царские мученики - это проект, зародившийся в среде эмиграции и поддержанный Западом
Современность: 101 год со дня убийства (17.07.1918) последнего российского царя Николая II Романова и членов его семьи. Дата, безусловно, трагическая. Но должны ли мы каяться?
А вот год 1906:
Как странно переплетаются эпохи. Современники знали цену царю. Их потомки эту цену конвертировали в валюту и получили для себя то, что выгодно.
Нынешним публицистам очень хочется не видеть того, что очевидно, не вспоминать того, что было совсем недавно во всех учебниках истории:
А как же святость? Ведь так активно внушается гражданам идея, что мало ли что было в делах, главное — мученический венец. И тогда мало того, что ореол святости воссияет над Николаем Кровавым. Окажется, что вы, граждане, еще должны каяться за то, что он удостоился святости. Вот журналист и пишет:
Каждый волен сам найти ответ на этот вопрос. Мы же считаем необходимым лишний раз обратиться к фактам в частности в изложении известного историка и публициста Елены Прудниковой.
"Николай Романов, - уверяет она, - был сверх непопулярным царем. А культ его начал развиваться уже в эмиграции при поддержке ЦРУ и спецслужб Запада".
Именно тогда, по словам Прудниковой, были сделаны все эти очень красивые фотографии царской семьи, которые нам всем так хорошо знакомы.
Иллюстрация с ресурса Яндекс.Картинки. Елена Прудникова, историк, публицист
"Они в жизни такими не были, - утверждает она. - Посмотрите на неотретушированные фотографии: люди, как люди. Обычные. У царя взгляд был просто оловянный. А тут нарисовали красивые глаза, как у художника Шилова, и все этой картиночке стали поклоняться".
Если верить Прудниковой, то получается, что царь смог восстановить против себя абсолютно все слои российского общества. "Каждый по своему, - уточняет она. - Приближенных, например, он восстановил своей манерой обращаться с ними: приходит к нему сановник, он его обласкал, поулыбался, тот возвращается домой и получает приказ об отставке".
"Николай II, - замечает историк, - никогда не говорил ничего лично". "Насколько я поняла, - говорит она, - царь очень берег свой внутренний мир и не хотел пускать в него ни других людей, ни связываться с отрицательными эмоциями. Конечно, это его право. Но право других людей не любить его в этом случае".
"Рабочих, - продолжает Прудникова, - он восстановил против себя тем, что совершенно ничего не сделал для улучшения их жизни. Ну и, конечно, пулями Кровавого воскресенья. Может быть, он приказа и не отдавал. Ну что это за руководитель?"
"Вот Сталин, кстати, никогда так не поступал, - подмечает историк. - За все эксцессы исполнителей он брал ответственность на себя и на свое правительство. И если кто-то что-то сделал не так, он не говорил, что мы ни при чем. Он говорил: "Мы виноваты". Вот это был реально хозяин земли Русской".
Что касается архиереев того времени, то согласно Прудниковой, они не считали царя истинно православным. "Ему бросали очень серьезные обвинения и в мистицизме, и чуть ли не в хлыстовстве, и во многих других вещах", - подчеркивает историк.
"И если почитать выступления архиереев после 1917 года, - добавляет Прудникова, - то о Николае II говорили очень жестокие вещи вплоть до того, что его сравнивали с царем Иродом, а его жену с Иродиадой".
"Есть книга Марка Касвинова [советский журналист, историк], - напоминает она, - где он приводит подлинные резолюции Николая II на рапортах во время подавления революции 1905 года. Например, некий полковник вместо того, чтобы расстрелять взбунтовавшийся гарнизон, договорился с ним по хорошему. Они сложили оружие и обошлось без кровопролития. Николай пишет: "Неправильно. Надо было пострелять".
Последний российский император, согласно Прудниковой, "очень приветствовал силовые решения конфликтов". "Именно он, - сообщает она, - начал применять гвардию против народа, приближал к себе карателей".
При все при этом он был человеком верующим, считал себя православным. Но как верно замечает историк:
"Православие - это ведь не количество святынек дома, и не количество молитв, и даже не количество храмов. Православие - это исполнение заветов Господа нашего Иисуса Христа. И если первый [завет] о любви к Богу, то второй о любви к ближнему".
"Вот покажите мне, где у Николая II в делах любовь к ближнему?", - вопрошает она.
"Царские мученики, - заключает историк, - это пиар. Проект, зародившийся в среде эмиграции и поддержанный Западом".
Вот такая пища для размышлений.
Впрочем, это пища для тех, кто не умеет смотреть правде в глаза. Не умеет отличить исчтину от провокации и фальшивки. И именно на этих фальшивках воспитывают сейчас православный народ, чтобы он уже никогда не стал единым.
Православие явилось не скрепой, а яблоком раздора, воспитателем нетерпимости к недавнему прошлому народа, к тем людям, которые не хотят считать свое прошлое — страшным временем.
Бесспорно, ЦРУ радо было помочь русскому духовенству и русским богатым изгнанникам, потому что видело в этом свою выгоду. Но проект этот был основан не на ненависти американцев к СССР, а на ненависти самих изгнанников к власти, которая отобрала у них собственность и доходы, конторы, заводы, пароходы.
Именно РПЦ была инициатором крестового похода против советской России. Это в умах эмиграции зародилась слезливая картинка покаянного плача о убиенном царе, хотя на тот момент царем он уже не являлся. Вот и приходится постоянно подпитывать свой проект очередной ложью и фальшивыми сведениями. Вот и приходится внушать стаду православному ненависть к собратьям по крови и культуре.
Церковь не хочет понимать или в самом деле не понимает, что прибегая ко лжи и фальсификациям, что умалчивая одно и напирая на другое, требуя унизительного покаяния за дела не совершенные народом, но ставшие всего лишь финалом бесславного правления и отречения последнего царя, она пилит сук, на котором сидит.
Кому как не церкви знать Евангельские тексты:
«всякое царство, разделившееся само в себе,
опустеет; и всякий город или дом, разделившийся
сам в себе, не устоит.»
Но она упорно делит страну, эпохи и народ на две не соединяемые части. Или она и в самом деле полагает, что кнутом можно всех построить в одну колону?