Литература в современном прочтении
Знаток литературы и любитель чтения высказывает свое мнение о том, что вот есть книги, которые рекламируют, а они того не стоят.
Конечно, реклама это не всегда адекватная оценка произведения, но это очень часто адекватная оценка вкусов публики. Вот для публики и раскручивают те или иные произведения.
Но помимо рекламы человек должен хорошо представлять себе литературный жанр, эпоху, то есть время и смысл написания того или иного произведения, а потом уже говорить о переоцененности или недооценённости.
Меня всегда удивляло и удивляет неспособность нынешнего мыслящего человечества отличать социальность, романтику, сказку от трюизма и банальности. Более того, полную неспособность видеть существо проблемы, поставленной автором или полное отсутствие этой проблемы. Ну, и наконец, неспособность различать время написания и цели автора.
Вот пять произведений, переоцененных, по мнению автора.
« Ни разу не шедевр», заявляет он (она), не удосуживаясь понять, что есть шедевр и какую литературу можно к ниму причислить.
«Завтрак у Тиффани», Трумен Капоте
«50 оттенков серого», Э.Л. Джеймс
«Алхимик», Пауло Коэльо
«Есть, молиться, любить», Элизабет Гилберт
«Анна Каренина», Лев Толстой
Все пять произведений настолько разноплановы, разной художественной ценности и разной идейной направленности, что только всеядный потребитель может их осилить все вместе и как раз под влиянием рекламы.
Вот вынесен в разряд не оправдавших надежд Трумэн Капоте. А стоило ли кому-то полагать, что автор пытался нас удивить или представить сказку? Это по части «Великого Гэтсби» Скота Фитцджеральда или «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл , типично американских строителей больших надежд и утверждения американской мечты, но отнюдь не в стиле Капоте.
Стоит вспомнить и то, что фильм и новелла – совершенные разные вещи. Общее между ними имена героев и фабула.
Фильм ставился для внедрение в мозги обывателя очарования свободно живущей содержанки, а у Капоте – вещь ни о чем. Это тот самый период, и тот самый стиль, когда как в «Утраченных иллюзиях» Марселя Пруста, стал раскручиваться жанр необычности в обычном. В одном ряду стоят Сэлинджер, Капоте, ( в большей степени его «Голоса травы»), ранние рассказы Р.Бредбери. Это и Франсуаза Саган, и все французские экзистенциалисты. Только у каждого рассказ замыкается на привычном им круге действий и психологии, рожденной своим образом жизни.
«Персонажи Капоте вообще довольно плоские, как и незатейливый сюжет. Наконец, в отличие от фильма, ничего комедийного в этом произведении нет.»,- констатирует автор.
Не зная и не понимая романтизации обывательского мира, попытки вырваться из пустоты и бесчувственности заурядности,не поймешь и произведения. Они построены на совершенно лишенном острой фабулы сюжете. Увидеть в обычном необычное — это и есть романтика 60-х.
Ценность этих произведений именно в том, что авторы на тот момент еще вкладывали собственные чувства и образы в свои произведения.
Три следующих – это потребительский морально-нравственный трюизм, даже, если «Пятьдесят оттенков серого» претендует на лавры секс просвета.
Это уже не авторские работы и не авторские чувства. Это супермаркет по продажи раскрученной идеи . Даже если автор и упирает на собственный опыт, опыт этот очень густо замешан на потребе дня. «Есть, молиться, любить»
И наконец, «Анна Каренина» Толстого. Роман остро социальный как и все романы Толстого. На тот момент он воспринимался не со стороны любовной интриги, а именно как социальный протест против некоторых запретов в обществе и прежде всего, против запрета на развод. Почему нынешняя пропаганда выбрала именно «Анну Каренину», напрочь устранив социальную направленность, понять нетрудно. Это единственный роман, который может на данном этапе достаточно быстро действующим способом поддержать идеи феминизма. Не случайно из Анны постоянно и упорно делают наркоманку, навязывают промежуточный эпизод в качестве разъяснения ее поведения.
Социальная составляющая уничтожена полностью. Но напрасно молодежь верит, что наркозависимость Анны явилась причиной ее самоубийства.
«Наряду с восторженными отзывами встречалось и немало негативных: «Каренину» называли пошлой, пустой книгой. После своего духовного перелома Лев Толстой был с ними вполне солидарен. Невольно задумаешься: может, и правда это не более чем любовный роман своего времени?»-глубокомысленно заключает автор.
Не сегодня-завтра общество сделает очередной поворот и запретит разводы в целях сохранения семьи и потомства. Вот тогда и придется людям взглянуть на роман не со стороны любовной интриги, а со стороны прав женщин, на нравственность, которая оправдана лишь честностью и любовью, на личность, не готовую лишать себя свободы выбора.
Мы пустили воспитание эстетического вкуса, понимание художественных произведений на самотек. Уступили эстетику рекламе и торговой выгоде. В результате в нынешней литературе можно найти только то, что потребно публике, жаждущей только захватывающего действа и легкого чтива. Заказ идеологический теперь полностью убивает социальную направленность литературного жанра. Осталась только публицистика. Но и она потребляется обществом лишь в очень укороченном виде. Если текст немного длинен, то читающие пишут: «много буков»…
Где уж нам различить, чем интересны Т.Капоте или Л.Толстой и чем обманчивы и лживы П.Коэльо или Э.Джеймс.
Капоте и не рисовал великих образов. Толстой писал не о любовной интриге .
Один пытался найти очарование именно в обывательском мире, неповторимость даже в самом заурядном человеке.
Толстой писал о драме, которой не было бы, если бы закон и прежде всего церковь, входили в положение и не навязывали своих бессердечных правил. Неужели критики «Анны Карениной» забыли пьесу «Живой труп?» Там коллизия ровно такая же, доведенная до такой же развязки.
Не о нравственном облике человека речь, а о его праве на свободу от ложных догматов и жестоких законов.
Ни один из названных, конечно, не шедевр, но и ставить эти произведения на одну линейку — это не понимать литературы вообще.
Нынешние плоды нынешнего просвещения.