Category:

Подростковое насилие

Дети СССР
Вспоминая СССР
Современные подростки

Подростковое насилие в России только на первый взгляд сводится к громким случаям вроде трагедии в Керчи, убийству многодетной матери в кубанском поселке Псебай или резне в пермской школе. Если заглянуть в региональные полицейские сводки, становится понятно, что подобные преступления происходят еженедельно. «В Барнауле подростки избили девочку». «В Смоленске несовершеннолетние убили мужчину». Таких сообщений сотни: из Воронежа, Читы, Кирова. Инциденты редко выходят за пределы региональной повестки. Информация о них живет один-два дня. Зачастую никто не ищет причин случившегося: не пытается понять, что именно толкнуло молодого парня или девушку на преступление.

Масштаб

  • 23 ноября в Свердловской области семиклассник застрелил из охотничьего      ружья ученика шестого класса. Причиной стал троллинг — убитый подшучивал      над убийцей, у того сдали нервы.
  • В тот же день пермские СМИ сообщили, что в      городе Краснокамске школьники до потери сознания избили пятиклассницу.      Били и после того, как она потеряла сознание.
  • 23 ноября издание «Твой Тамбов» рассказало о двух инцидентах с      участием подростков: один пытался убить друга, другой — убил пенсионерку.
  • 22 ноября правоохранительные органы отчитались о начале проверки по      факту попытки убийства подростками 9-летнего школьника в Кемерове      (мальчика пытались задушить). Причиной стала бытовая ссора. Школьника спас      проходивший мимо мужчина.
  • 17 ноября в Санкт-Петербурге Следственный комитет задержал восьмиклассника,      который облил спиртом и поджег 14-летнюю школьницу. Девочка осталась жива,      но получила ожоги 30% тела.
  • 15 ноября в Выборгском районе Ленинградской      области подросток убил бездомного мужчину.
  • 6 ноября в селе Ларичиха (Алтайский край)      несовершеннолетний убил двух мужчин, 34 и 35 лет. И мужчины, и подросток      были пьяны.
  • 2 ноября в Челябинской области 13-летний подросток убил 78-летнюю      женщину-инвалида. 60 ножевых ранений…

Восемь преступлений за один месяц. По данным за январь-июнь прошлого года, несовершеннолетними было совершено 19 816 преступлений, в 2016 году — 53 736 преступлений. Сколько из них насильственные — не раскрывается.

А теперь спросите себя: часто ли ваш ребенок плакал не от обиды, не от досады, не от неудовлетворенного желания, когда ему не купили игрушку или мороженное с конфетой, не от ушибов, или злости, когда отобрали  игрушку. Нет, не по этим причинам должен плакать ребенок иногда один, иногда вместе с вами:  от жалости к брошенной кошке, к  пострадавшей птичке, от жалости к героям из прочитанной грустной книжки.

Когда-то в советское время на экраны вышел фильм «Белый Бим, черное ухо». Фильм очень драматичный. И взрослые, и дети плакали, на сеансах. Даже полемика разгорелась, можно ли показывать детям такую надрывную трагедию, касающуюся животного. Но дети смотрели и не стеснялись плакать.

Недавно историк Игорь Пыхалов написал о том, что в одной школе учителя дали задание пятиклассникам сочинить письмо отцу на фронт (воспоминания о Великой Отечественной войне). Но родители были страшно возмущены: «как можно, дети плакали, когда писали, представляя себя и своих отцов, ушедших на фронт. Это непедагогично, это насилие. »

Но насилие как раз воспитание в удовольствиях и в радости от  потребительства.

 Дети, не умеющие плакать, не сумеют и пожалеть вас самих в старости.

На уроках в 5 м классе, когда читали «Муму» Тургенева плакали девчонки, а иногда и учителя. И никто не смеялся, не показывал пальцем на расстроенных девчонок. А сейчас?

Взрослые давно потеряли чувство сострадания и жалости, давно не плачут при чтении книг или просмотре фильмов. Не умеют плакать  и  дети. Им  читают «Русалочку» Андерсена, и они не плачут. Им непонятны  рассказы о животных Ольги Перовской и Сетона Томпсона, потому что они не видят сострадания и жалости в родителях, в их поведении и отношениях друг к другу, а потому когда читают, они не понимают глубины переживаний, не умеют пробудить в себе жалости и сострадания.

Они холодны и безразличны не от жестокосердия, а от полного непонимания того, что кроме жизни бывает смерть, что другой человек или животное – это то же ты, ты сам и тебе будет больно так же как и им.

Когда-то к десяти годам не только писатели могли вспомнить, но и многие из нас, как однажды душу пронзала подобно молнии мысль, что все должны умереть, и мать с отцом, и бабушка, но главное – ты сам. И это открытие, такое ясное в своей очевидности и неотвратимое, поражало тебя такой болью ( не страхом, а именно болью, болью предстоящей потери), что смириться с мыслью о смерти и забыть  ее уже не получалось никогда. 

Но нынешних детей не учат состраданию и сочувствию. Сейчас даже медико-психологический термин  «эмпатия» употребляют вместо слова «сострадание» или «сопереживание». Главное – научность. Но эмпатия – это такое же состояние психики человека, как любые психопатии. Это то же самое, что и характеры, выделенные еще древними греками: меланхолик, холерик, сангвиник и флегматик. Это то, что дано как особенность организма. Но вот сочувствие, сострадание и сопереживание – это категории духовно-нравственные. Они не даются от рождения, но воспитываются в процессе формирования характера.

Ведь читать – это еще не все. Нужно объяснять и рисовать образно то, что есть боль и страдание, потому что иногда даже слушая сказку с печальным концом, ребенок не слишком задумывается над чужим страданием.

И вот тут-то и вспоминается великая роль бабушек и дедушек в формировании юной личности.

Вспомните, кто были первые няньки у Пушкина, у Аксакова, или  у Трумена Кэпота («Голоса травы»), или даже  у Горького? У богатых – крепостные женщины, у бедных – бабушки. Крепостные женщины, да часто и бабушки не обладали ни методиками воспитания, ни знаниями детской психологии, ни квалификацией педагогов начальной школы. Они обладали одним важным качеством: умением любить, жалеть и сострадать.

Есть хорошая древняя мудрость: самый лучший воспитатель – собственный пример. 

Для маленького человечка не важно, имеет ли его воспитатель диплом или университетское образование. Ему нужно тепло любви, тот мир любви, которого так не хватает сейчас очень многим.  А в остальном – пример. 

Советский плакат. Бабушка и внучка

Дети видят бабушку у плиты, за вязанием, за чтение. Видят ее за работой и на прогулке с ними в парке. Они замечают все: ее книги и картинки в них, пироги и рецепты, слышат слова сострадания к птицам и животным, слышат то, как нужно поступать и как не надо, видят, как она угощает гостей и соседских детей, слушают ее воспоминания о ее бабушке.

 Но они не видят бабушек в толпе в ТЦ, не видят их примеряющими  кольца, юбки, шубы, говорящих о деньгах, о деньгах и еще раз о деньгах. 

Наверняка, вы помните,  с какой радостью вы просыпались ,  как наполнялась ваша  душа неизмеримым теплом и уютом, когда сквозь полусон вы  слышали тихие разговоры на кухне бабушки, мамы, отца. Тихий осторожный звук голосов, подобный журчанию ручейка, не тревожащий и не раздражающий, говорящий о том, что ты не один, что солнце встало, что будет новый день, друзья и игры, но вначале будет тепло самых близких людей, тепло их присутствия, их любви и заботы. Это и есть воспитание примером, примером любви и взаимопонимания.

Ребенок должен начинать познавать мир в тишине и уюте домашнего очага. Но для этого рядом должны быть мамы, бабушки, воспитатели детского сада, даже няньки, чтобы ребенок оставался в привычной атмосфере и впитывал впечатления от постоянства и неизменности. 

Но нынешние  родители почему-то решили, что ребенок – это придаток к их багажу, мебели, документам, кошелькам, а значит, его нужно тащить везде, куда зовет их самих страсть  покупок и развлечений: в ТРЦ, кафе, клубы, выставки, театры, фестивали, на распродажи и презентации. 

Младенцев упаковывают в качестве багажа и волокут по перронам и аэропортам ради отдыха в экзотических странах, считают, что взрослая радость от путешествия очень нужна маленькому существу, видящего вокруг  лишь одно:  холодное равнодушие толпы, калейдоскоп безразличных лиц и нервное напряжение и раздражение родителей, уставших от суеты взлетов-посадок.

Уже с первых классов школы дети начинают понимать, что важны не твои способности, а то, как ты одет. Не твое умение рисовать, считать и рассказывать наизусть стихи, а наличие у твоего папы денег для спонсорской помощи. И помогают этому, утверждающемуся год от года стойкому менталитету поклонения деньгам, сами родители, озабоченные только покупками, кредитами и желанием быть статусными персонами.

Наивный маленький человечек входит мир в полном неведении и в полной уверенности, что мир вокруг - это любовь, тепло родительских объятий, твои силы, твои способности, твое стремление найти друзей для игр и взаимопонимания. Так дайте ему эту любовь и проявите заботу не через удовлетворение его желаний и его свободы, а через тепло собственного сердца.

Нас постоянно пугают тем, что мир разлагается, что западные ценности – это страшное зло, что детей нужно беречь от любого влияния. И между тем сами влияют на детей самым отрицательным образом. 

Очень многие продвинутые родители, следуя неким им самим неизвестным методикам , растят детей в полной свободе. Но какой свободе? По удовлетворению желаний и только желаний.  Свобода  в их понимании – это запрет на слова  «нельзя», «плохо»,  «извините», «спасибо» и «пожалуйста». «Пусть лезет руками в суп или пюре. Он должен чувствовать и осязать мир.» Осязать мир он должен там и тогда, где и когда это возможно: листья, цветы, животные, книги и краски. Но суп и пюре – это не познание мира. Это воспитание равнодушия к твоим же усилиям по приготовлению пищи, это воспитание привычки к неаккуратности и неряшливости.

«Ах, в Японии детям позволяют все. В Америке дети могут все.» Но никто не помнит, что в Японии детям позволяют все только до пяти лет, а потом начинается жесткий пресинг правил. В Америке позволяют все, потому что родители устанавливают с детьми дружеские связи и исподволь контролируют их поведение

Не только каждый народ, но и каждая эпоха не похожа одна на другую. В каждой эпохе есть нечто отрицательное и пугающее, но есть и нечто постоянное: воспитание в раннем возрасте. 

Домашние коты, живущие в квартирах безвыходно, не общающиеся с сородичами, оказываются непригодными для жизни на свободе, потому что не видят примера, не учатся подражать и понимать окружающее. Домашние коты легко травятся даже цветами, которые вы принесли в дом. Кот спокойно ест лепестки василька и потом лежит с отравлением. Кот, гуляющий на свободе и общающийся с родственниками, никогда василек не съест. Сколько раз приходилось наблюдать, как коты выбирают одну определенную травку из разнотравья во дворе или в поле.

Но родители думают, что таская детей по магазинам, покупая им все, что они хотят, предоставляя им возможность бить и ломать все подряд, помогают им познавать мир. Увы, ребенок должен начать познавать мир с чувства, а не действия. Но чувства должны быть иные, чем обида за отказ в покупке желаемого, которое в глазах ребенка уже стало основной ценностью.

Когда-то в городах невозможно было встретить молодую мамашу с ребенком в коляске ни в магазине, ни в музее, ни в театре. Да, условия не позволяли. В те далекие теперь и такие несвободные по мнению некоторых времена, с детьми после пяти часов вечера не пускали ни в кинотеатры, ни в кафе-рестораны, ни в театры. И не потому, что боялись, что дети что-то разобьют или кому-то помешают. Негласно подразумевалось, что вечер ребенок должен проводить дома в тишине за чтением и слушанием сказок и готовиться ко сну. Для многих передача «Спокойной ночи , малыши» была тем самым рубежом, к началу которого ребенок должен быть дома, а после которого – в постели. 

Никому и в голову не приходило зайти с коляской в универмаг и возить ребенка от отдела к отделу. Люди уважали друг друга и не боялись в случае необходимости попросить соседа или бабушку на скамейке во дворе посмотреть за ребенком. 

Да, время было другое. Оно само диктовало родителям необходимость быть дома с ребенком, а не устраивать себе дефиле по торговому центру или супермаркету. Коляски были большие, автобусы маленькие. Не было памперсов и готовых каш, смесей, пюре и творожков. Но были молочные кухни, были свежие продукты, предназначенные для приготовления самими пюре, протертых каш, творожков.

Молодые мамы, дедушки и бабушки гуляли по аллейкам своего сквера, своего парка, своей улицы, не помышляя о ТЦ или гипермаркетах. Забота о малыше была на первом месте, и малыш должен был видеть улыбающееся лицо родителей, слышать их голос и созерцать изо дня в день привычные стены или привычные аллеи.


Теперь у молодых родителей есть все от памперсов и смесей до сумок-переносок, колясок –раскладушек и разрешения властей таскать младенцев везде, где хочется: на стадионы, в музеи, на курорты, в торговые центры, в метро, самолеты, автомобили, в театры на вечерние представления, в кафе и ночные клубы. И они этим пользуются, потому что готовая продукция и одноразовые пеленки освободили их от забот и трудов, дали свободное время и возможность носить детей с собой везде.

Родителям хорошо и удобно. Бабушки не нужны, няньки не нужны. 

Только забыли спросить детей: а нужно ли им часами видеть снующую толпу в торговом центре, полки продуктов и вешалок с тряпьем, именуемым одеждой и  обувью или видеть мелькания на сцене, смены блюд за столом в кафе и толкотню в транспорте. Если бы младенцы говорили, они бы предпочли остаться дома с бабушкой, мамой, привычной игрушкой, своим запахом и своими стенами. Они не могут этого сказать, но демонстрируют свой протест очень часто, поднимая крик в самолете, метро, магазинах и церквях с театрами. Они устали, они одурели, они не видят никого из родных и привычных лиц, они  не понимают того мира, в который их влекут родители, и не хотят понимать.

Мой четырехлетний ребенок ведет себя плохо. Плачет в самолете всегда

Первые впечатления самые стойкие. Поэтому позднее, видя вокруг себя только магазины, вещи и толпу, ребенок воспринимает его как единственную данность. Он не видит никаких иных чувств, кроме алчности, жажды удовольствий, развлечений и сытости. Он не видит ни природы, ни животных, ни птичек, ни кошек, но видит витрины магазинов, столики фаст-фуда и бесконечное приобретательство.

Вспомните себя в детстве. Вас невозможно было заставить ни пообедать, ни позавтракать, ни поужинать, потому что еда не представляла для вас интереса. Другое дело игры, друзья, интересная книжка, конструктор или детские мультики. 

Зато теперь дети уже в два года требуют пиццу, нагетсы, бургеры или пирожные. Их так привлекает еда? Нет. У них нет иных развлечений, других впечатлений, других переживаний кроме маминого похода в Макдональдс или пиццерию. Они это запоминают и обретают смысл в еде.

Точно так происходит и с вещами. Когда-то дети всеми силами цеплялись за старые привычные ботинки, курточки или штанишки, потому что в них было удобно бегать, их не страшно было порвать, они не вызывали любопытства или, не дай Бог, насмешки друзей. 

Сейчас с одеждой как с пиццей. Ребенок с младенчества видит мамины магазины, примерочные, обувь и ее радость при покупке. Иных острых переживаний у него нет. Мамин ажиотаж приобретения переходит и к нему.

Да, нынешнее общество цинично, несправедливо и безответственно. Но если ребенок получит воспитание любовью, теплом, привычкой к родному дому и близким людям, он станет самодостаточен и устоит перед искушениями улицы.

Воспитывать родители должны прежде всего себя. Это у них дефицит любви, внимания, заботы и поддержки. Это они жестоки и черствы с детьми первоначально. И не стоит потом вопрошать: «Почему? Ведь мы все для тебя делали, все тебе покупали, все тебе разрешали, а ты ненавидишь нас»

Error

Anonymous comments are disabled in this journal

default userpic