Две вещи любят люди. Это демократичность с простотой во всем и заумность с усложнением во всем другом, где все просто.
Начнем со второго. Слышу разговоры о двенадцати тысячах шагов, о восьми, слышу жалобы на то, что шагомер не передает информацию на телефон. В чем дело? А люди решили вести здоровый образ жизни. И следуя их желаниям, рынок по обману и заморочке покупателей тут же предоставил новые гаджеты, которые стоят не дешево и подарить которые другу – совсем не пустяковый подарок.
12000 -8000 шагов по времени все те же медицинские показания – час-полтора хотьбы в день. Ясно, просто, понятно и не требует затрат. Но как же, это как-то примитивно, самому считать и понимать проблему. А вот гаджет – это круто.
Мне возразят, что новые гаджеты считают пульс, давление, скорость хотьбы, но считает электроника, а у человека в голове главное не час или полтора, а 12 тысяч шагов. Именно 12 тысяч дает ощущение крутизны.
Обычные кафе. В них вы встретите людей от тридцати и старше. Во время ланча – среднего возраста сотрудники. Вечером – молодые супружеские пары.
А молодежь ? Молодежь в Макдональдсе или Бургер Кинге. Дешевизна? Вряд ли. Те же 300-500 руб. Так любят фаст-фуд, который ругают все медики и диетологи? Вряд ли. Суши то же любят.
Первая причина - демократичность. Кафе обязывает и требует определенных норм поведения. Фаст фуд не требует ничего. Так раньше большинство предпочитало выпить кружку пива прямо на улице у бочки, чем идти в какую-нибудь пивную. Купить порцию мороженного в ларьке, чем идти в кафе-мороженное. Конечно, и цена играла роль. Но простота и свобода были нужнее.
Так, люди с удовольствием ходили в кино, где не нужно было ни снимать пальто, ни прилично одеваться. Правда, первоначально кинотеатры позиционировались как культурное заведение уже от фойе. В кинотеатрах на вечерних сеансах играл живой оркестр, пели артисты. У буфетной стойки стояли столики для культурного потребления бутербродов и мороженного. Но потом все ушло в лету.
Простота поведения, упраздненные правила этикета и хорошего тона стали повсеместным требованием и понимались они как свобода.
Даже к искусству, предъявляемые когда-то требования художественности, нравственных примеров и границ между эстетикой и пошлостью, стали трактоваться как цензура и произвол.
Когда говорят о советском кинематографе, то непременно, как аминь в молитве, добавляют, что вот этот фильм чуть не запретили, вот тот фильм уже готовились положить на полку, и тем не менее, фильмы выходоли и были это отличные фильмы и ничего крамольного, за что бы из могли запретить, найти в них было невозможно. А вот те моменты, которые требовали изменить, бесспорно, фильм только бы ухудшили, сохранись они в ленте. И художественная цензура, конечно, сыграла благотворную роль.
К примеру, «Опасные гастроли» . Режиссера заставили показать, что возили контрабанду революционеры в виде прокламаций и листовок, а не оружия. И правильно сделали, что заменили оружие на бумагу. Правда в некоторые моменты может звучать как пропаганда, в данном случае, пропаганда насилия. Это в научном труде можно писать правду, а в художественном – сообразовываться с воспитательными моментами и нравственными образами в качестве примера.
Но простота и демократизация требуют от искусства не сложных примеров красоты, величия духа и благородства. Простота на то и есть простота, именно та которую почитают хуже воровства, что она приводит к желанию человека не понимать, а видеть, иными словами, получать удовольствие от созерцания такой же простоты. Драки, адюльтер, зависть, ревность, лишь бы покруче и с перчиком.
Не нужна больше правда, не нужны психология и социальные условия для понимания образа, интриги и мотивации поступков. Хорошо все, что грамотно отснято и умело закручено.
Простота она ведь такая, доступная всем и каждому и оттого весьма прибыльная.
И тут вдруг наш старый друг Милонов заявляет, что «современные исполнители вроде Монеточки или Фейса любят заявлять о своих правах, абсолютно забывая о правах населения, которое вовсе не желает потреблять данный музыкальный продукт. Милонов обратил внимание на странный, по его мнению, факт, что мы проверяем на безвредность детские игрушки и детское питание, но почему-то не проверяем подростковую музыку
Моя инициатива - исключительно гигиеническая. Ряд людей считает, что ради извлечения прибыли они могут наполнять общественное пространство нашей страны отображением того ада и той канализации, которая действует у них в мозгах, в их мироощущении. И вот эта нравственная копрофилия, которой они страдают, пытается преподноситься всем нам как искусство, которое ни в коем случае нельзя лимитировать или ограничивать со стороны общества»
Наивный человек, Милонов. Никогда люди, привыкшие к простоте не захотят связывать себя с нормами поведения, этикета или художественного вкуса.
Общество давно идет по наклонной плоскости и вернуть его на путь подъема может только полное переустройство всех систем бытия.
Многие жалуются на то, что молодежь ничем не интересуется и не знает своего прошлого, потому что ничего не читает. Но это неправильно. Она интересуется и читает, но ровно так, как в истории с шагомером. Старые книги ей неинтересны, потому что переворачивают весь стереотип их мышления. Понять, что 12 тысяч шагов – это всего лишь определенное время, которое ты итак легко проверишь, для них уже нонсенс.
Упрощенность и простота давно предоставили молодежи и упрощенный взгляд на прошлое, настоящее и будущее.
Все виды искусства и литературы – это суррогат штампов и откровенных фантазий, а наука – это бесконечное погружение вглубь одного и того же явления без выводов и новых открытий в перспективе иного видения.
С другой стороны простота требует создания замкнутых пространств, где бы личность почувствовала себя неким исключением. В этих организациях – стаях нет определенной идеологии, нет никаких перспектив и размышлений о будущем мира. Есть только два варианта, опять-таки до глупости простых: создать тайну или навязать всем свое мнение.
Первые – это пресловутые подростковые группировки. Для них существует только принцип тайны и они через тайну осознают свою силу и исключительность.
Второй тип группировок – это религия. И вот тут мотивация становится совершенно противоположной. Не тайна, а показная демонстрация своей значимости через подчеркивание исключительности той веры, которую они выбрали.
И если первые вербуют адептов по принципу исключительности: только ты и больше никто. То вторые навязывают свою концепцию всему человечеству, не считаясь ни с чем.
И то, и другое – упрощенный фанатизм и насилие. Через них рождаются стрельба в школах, погромы и самоубийства.
Подростковые немотивированные поступки, типа стрельбы в школах, это опять-таки упрощенное, плоское восприятие мира, где есть только ты и больше никого. Где ответственность – это игра, а другие люди - объекты в этой игре.
Простота взаимоотношений и восприятия мира пртит не только молодежь. Рост преступности немотивированной, спонтанной - это простота. Человек, не воспитанный с набором определенных правил, называемых условностями, хорошим тоном, этикой, не столько боится наказания тюрьмой или даже смертью, сколько насилия над его свободой.
Первые американцы - это исключительно простые, свободные от условностей сословного общества, люди.Даже уже после создания государства, со своими сословиями и условностями, простота многих позволяла стать золотоискателями без принципов, мафиози или рабовладельцами.
Постсоветские перестроечные братки - этот тот же контенгент свободных от условностей и потому не понимающих сложность мира, людей.
Цапки (Цеповязы) в тюрьме - это образей абсолютной первобытной простоты. Деньги и коррупция правохранителей, это дополнительные условия, а в основе - простота.
Да, современный мир, особенно в нашей стране, где старые традиции были уничтожены временем и социальной свободой, а новые уничтожены насильственно и продолжают уничтожаться действием идеологии и дискредитацией отцов и дедов, становится настолько прост, что введение любых мер по культуре поведения, развитию умственной деятельности, воспитанию сострадания и видению мира в реальности, не даст ничего.
Простота поставит заслон любым мерам, требующим усилия личностного характера. Это своего рода время энтропии души, но в то же время полной свободы. Простота поощряет свободу восприятия без приложения усилий ни нравственных, ни умственных.
Но смотреть нужно в корень. Мир не настолько изменился, как думают даже левые политики, чтобы в нем исчезла первопричина: классовая сущность общества, основанного на частной собственности на средства производства.
Простота – это двойная польза капиталу. Простота верит в сказки, в конспирологию, в мистику и тайные заговоры. Верит в то, что войны начинают плохие иностранцы, нелюбящие твой народ. Верят в то, что антагонистических классов больше нет, а есть только прогресс, умение зарабатывать и становиться средним классом. Простота верит, что твоя страна – самая лучшая и что все ей только завидуют. Простота верит, что раз Монеточка и Фейс вышли на широкую сцену, значит в них талант и песни их – это круто.
Другая простота верит, что пройти с Крестным ходом, поставить свечку и сказать, что ты православный – это круто, и Бог непременно поможет
Простота – это источник дохода капиталиста, потому что всегда можно убедить покупателя, что такая вещь модна, что такое зрелище – это супер, а новые гаджеты – это приобщение к прогрессу.
Это капитал создал простоту как принцип существования, чтобы легче было эксплуатировать, легче управлять и легче продавать, получая прибыль.
Нет никакого нового общества, а есть капитализм в своей последней стадии разлагающегося трупа, который лежит на дороге у человечества и не позволяет увидеть мир реальный.