Блаженны нищие духом, ибо только они способны остаться истинно верующими
Все было в этом мире, обо всем писали и об автокефалии, и о непохожести Украины на Россию, о ее самобытности и несоединимости с русским миром, и об изначальной константинопольской юрисдикции Киева. И вот вновь воссияло, подобно свету, но только не Евангельской истины, а какого-то странного стремления разделять, унижать, поносить и убивать свое прошлое, неизреченные споры о «сергианстве».
Сколько уж лет прошло, когда сбежавшие на Запад иерархи церкви, чьей целью и смыслом жизни должна была быть забота об овцах стада Господня, окормление и защита своей паствы, никак не могут избавиться от комплекса неполноценности, и на этом основании свой комплекс вины проецируют на всю российскую жизнь, прошлую и настоящую. И главный стержень в этом комплексе, не дающий им покоя – это собственная трусость и ненависть к конкурентным идеям коммунизма.
Именно этот комплекс заставил иерархов РПЦЗ служить врагам своей Родины. Заставил предать и анафеме ту власть, о которой Христос говорил, что всякая власть от Бога и кесарю кесарево, и, конечно, попытаться доказать, что выживание в период сложных времен борьбы для тех, кто оказался в центре этой борьбы и вынужден был принимать решительные шаги, во сто крат легче, чем сидеть заграницей и кидать грозные филиппики тем, кто борется. Это стремление вернуть историю вспять является непременным условием излечения собственного комплекса, хотя если честно исповедовать слова Того, кого считаешь главой и учителем, то прежде всего нужно принести собственное покаяние. Но как можно. Мы же белые и пушистые, мы не сотрудничали с НКВД-КГБ, а только с СС и ЦРУ, которые конечно, во сто крат святее большевиков. Мы – наследники той церкви, которая без всяких богословских споров приняла и подтвердила отречение царя и спела Многая лета Временному правительству.
9 (22 марта) 1917 Святейший Синод РПЦ обратился к русскому народу с призывом признать и поддержать Временное правительство.
«Свершилась воля Божья. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую родину счастьем и славой на ее новом пути »
Но разве можно однажды предавшему свою паству избавиться от сознания, что предатель не тот, кто остался с паствой, а тот, кто бежал? Только убедив всех окружающих в том, что черное это белое, а белое – это черное.
И церковные истины отходят на второй план, а на первый – застарелые фобии собственного комплекса неполноценности.
С самого начала было ясно, что все игры с автокефалией есть ползучий антикоммунизм и фашизм, что «зарубежка» не смирится никогда с тем, что ее когда-то оттащили от обильного российского корыта (не обижайтесь, что так грубо). Православие, если кто-то в наивном неведении считает его религией любви, есть такая же агрессивная идеология стяжательства и богатства, как любая другая монотеистическая религия.
Есть у всех перед глазами книга книг Евангелие. Но кто живет по нему, кто следует словам Христа?
Неужели РПЦ МП стала такой плохой, забывшей о святости и любви, думающей о собственном благе, доходе и богатстве? Стяжательство стало ведущим идеологическим смыслом еще со времен Иосифа Волоцкого, а отнюдь не со времен митрополита Сергия и его декларации.Церковь должна быть богатой и сильной. Это не патриарх Кирилл (Гундяев) решил. Это решили еще византийские императоры. Юстиниан, когда построил Святую Софию, пошел и воскликнул: "Я превзошел тебя, Соломон!" Превзошел именно богатством церковным, величием его религии. Поэтому обвинять церковь в стяжательстве — это не понимать ее сути: богатая церковь значит богатая власть.
Нынешнее время и наши православные склоки показали, что слова эти не просто иллюзия, а самым настоящим обман и лицемерие еще с 1054 года, когда только формально было закреплено разделение, существовавшее в реальности не одно десятилетие.
Как может монотеизм почитаться вершиной человеческой веры, если он всегда во все веках и у всех народов был неизменно камнем преткновения, яблоком раздора и смуты?
Невозможно все человечество сделать единомышленниками и безликими тенями. Единобожие есть не истина, а условие, порожденное всеми социально-экономическими условиями, когда власть, жаждет Абсолюта, для удобства смирения и подчинения ей народа.
Монотеизм не сказал ничего нового в идеологии религии. Он только породил авторитаризм, насилие и войны, которые именно по причине стремления всех загнать в одно прокрустово ложе, не могут прекратиться по сей день.
Стоит только где-то светской власти оступиться, поколебаться, сделать шаг влево или вправо, как религиозная несовместимость людей тут же проявляется особенно бурными конфликтами на почве выяснения правильности или святости веры .
Ничто не заставит меня считать, что противники «сергианства» истинно верующие и уж они-то явят миру образец добропорядочного нестяжательства, любви и смирения. Только то, с какой яростью и ненавистью они вновь принялись разжигать конфликт между « сергианской церковью» и всеми остальными, обличает их планы, их истинные чувства и далекие от Христа помыслы.
Власть и только власть, стяжательство и ничего больше.
Когда-то мы жили в условиях народного единства. Если шли обсуждения нового фильма, книги или спортивных успехов, то участие в этих обсуждениях принимала вся страна. Весь народ знал о достижениях в науке, искусстве, литературе. Но никто особо не стремился узнать, кто по национальности Ян Френкель, написавший «Русское поле», исключительно русскую песню, или что Александров когда-то был регентом. Никто не смотрел на историю как на собрание фальшивок. Никто не смеялся над святынями верующего.
Мне пришлось узнавать христианскую веру в «сергианской» церкви и до сих пор я могу только с уважением вспоминать тех священников и архиереев. В той церкви было комфортно, тепло, светло и умиротворенно. Проповеди митрополита Николая (Ярушевича) по сей день являются образцом церковной риторики. Образ жизни митрополита Мануила (Лемешевского) может быть до сих пор образцом святости. И о какой измене вере можно говорить?
Может быть мне и дальше импонировало быть верующим человеком и принадлежать РПЦ МП, но случилась перестройка. И к полному моему удивлению вместе с открывшимися новыми документами, дополнительными знаниями об обновленчестве, первых конфликтах церкви с новой властью, на меня обрушился поток ничем не контролируемой лжи. (мне-то довелось читать первоисточники, а не опусы всяких антисоветчиков). Ненависть с пеной у рта затмила все евангельские истины.
Но как говорится, нет худа без добра. Именно тот момент, когда нездоровые страсти по обладанию властью и доходом вылились в склоки между либералами, «зарубежниками», истинными верующими и еще неведомо какими обновленцами, когда отправленные за штат за финансовые нарушения и неподобающий морально-нравственный облик, священники вдруг объявили себя диссидентами, устроились под крылом РПЦЗ и стали поливать грязью своих же прежних иерархов и вообще весь советский период, пришлось очнуться от убаюкивающего флера из традиций, красоты служб, одухотворенности икон и храмов, открыть глаза и увидеть реальность. А реальность эта говорила, что религия никогда не была и не будет спасением для человека и общества. Что нет церкви правильной или неправильной, нет веры истинной или ложной, а есть только борьба за власть над чьими-то душами и доходами, есть стремление лишить человека здравомыслия и свободы, потому что иначе трудно будет управлять им. Есть наконец, просто люди, которые по обе стороны баррикад могут быть честными и благородными, а могут быть лицемерами и приспособленцами. Впрочем, баррикады – это разные конфессии. В одной конфессии, когда внутри возникают распри и грызня, не может быть ничего хорошего. Только заблуждения, самообман и жажда самоутверждения.
Именно потому, что никакая религия не обладает истиной, все верующие демонстрирую всегда образец нетерпимости в любом споре. Более того, нет более агрессивного и ненавидящего тебя существа, если ты не разделяешь его точку зрения, чем нынешний православный верующий.
Что это? Привычка к авторитаризму и духовной несвободе? Или это страх собственного разочарования при наличии сомнений и желание убедить себя в своей вере через насилие над другим? Трудно сказать. Но от былой «сергианской церкви» доброжелательной, традиционной, живущей так, как жили предки, не осталось и следа. И стоит ли говорить о «сергианстве», если его не осталось ни в РПЦ МП, ни в другой какой-нибудь структуре. Причины, разрушающие нашу РПЦ МП, давно ушедшую от «сергианства», да и другие православные церкви кроются не в Декларации 1926 года, а в нравственном разложении тех людей, которые ради выгоды, власти, корысти отреклись от своего прошлого, присоединились к разнузданному антисоветизму и антикоммунизму.
Как можно, считая себя образцом истинного понимания веры, идти на превращение церкви в арену склок, распрей, борьбы за автокефалию или отречение от «сергианства»? Атеистическая пропаганда не могла бы придумать ничего более действенного, чем придумывают сами церковники в деле дискредитации всей своей религии.
Когда-то, после «безбожных» пятилеток рафинированные советские интеллигенты увидели в русском православии источник небывалых духовных сил. Общество охраны памятников (церквей, главным образом), восхищение символикой архитектурных форм, росписями, красками от Максима Грека до Дионисия и Рублева, христианские философы типа Сергия Балгакова, Флоренского, Семена Франка, Бердяева, все представлялось совершенством и богатым наследием русского творческого духа.
Но, видимо, религия не из тех философско-нравственных систем, которая способна соединить общество, а не разделить его.
Нынешний раскол славянских народов – это не наследие коммунизма, а неумное возрождение религии как основополагающей идеологии. Религия никогда не может быть самостоятельным созидательным базисом. Она всегда соединена с властью и только с властью И когда между властями разных государств происходит раздор, первой кто выступает в защиту раздора, становится церковь, вроде той старушки, которая подбросила веток в костер, на котором сжигали Джордано Бруно.
Казалось бы, что он Гекубе, что ему Гекуба, но вот вышел митрополит Тихон с призывом переименовать советские аэропорты. И понеслась чиновничья мысль вслед за бредовой идеей, совершенно не касающейся богословских вопросов.
Зачем иерарху вмешиваться в дела мирские и мутить воду? Но как же, нужно оказать посильную помощь своей власти, отвлечь народ очередным спором от повышения цен, от ухудшения уровня жизни, от неудавшегося импортозамещения. И вот пожалуйста, переименуем аэропорты. Правда, до некоторой степени это на благо религии: аэропорт имени святой Ольги или святого Сергия Радонежского. Грандиозная патриотическая пропаганда. А тот факт, что из памяти окончательно стирается все исконно русское, простое деревенское, это не страшно. Будем как европейцы. Только восславим не имена великих деятелей, а имена святых. Очень актуально.
И никто не думает, что возложенные расходы на владельцев аэропортов, завтра окажутся в цене билетов простых пассажиров. Зато как пафосно: вылет из аэропорта святого Сергия Радонежского.
И при чем здесь «сергианство»? Приспособленчество и лицемерие не имеют богословской окраски.